— Интересно… да, интересно было! — Повторил я, начав рассказывать про купчин, о судействе, да о реакции на наше выступление — с бородами во ртах от смеха, но без персон. Песню повторять не стали — слыхала уже вчера, на капустнике.
— … с Хитрованцами-то? — Жму плечами, — Да так же, как и с купчинами.
— Кхм, — Санька уставился на меня, буровя взглядом.
— Ну, — Поправляюсь, — для меня! Знакомые такие физиономии и обстановка, ну и так! Разве только слова матерные от восторга чаще вылетали. А так вполне себе.
Снова жму плечами.
— Да и папенька твой, такой себе… вполне себе на равных среди Иванов, — Вижу выразительные глаза девочки и понимаю, што несколько тово — перестарался с похвалами ейному папеньке, — Ну то есть не совсем прямо на равных, а будто в сторонке, но вполне себе!
— Сам запутался, и нас запутал, — Проворчал Санька, отодвигая тарелку, — Уважительно к нему, вот што! Не как к подельнику, кровью проверенному, а как к человеку из совсем другого… другой…
— Стаи, — Подсказал я, скалясь во все двадцать восемь.
— Пусть стаи, — Хмыкнул Чиж, но всё-таки запнулся, подбирая слова.
— Вроде как на Кавказе! — Подхватил я, — Немирные горцы и русские офицеры вместе сидят. Перемирие по какому-то случаю.
— Много чести, горцев с разбойниками ставить, — Заворчала Надя.
— Много… да не сбивай меня! Я тебе хоть какую-то анало… — Санька прыснул безграмотно, на что я наградил его уничижительным взглядом, — аналогию предлагаю. В общем, любви меж ними нет, но уважение такое себе присутствует, пусть даже и не во всём. Такой себе чужинец среди этих волчар, но при таком авторитете, што половина Иванов позавидует.
Я для чего разливаюсь-то? Не только и даже не столько для Нади, хотя и не без тово. Уважает девочка отца, ну и пусть себе — есть за што. Вполне себе хороший человек, так почему бы и не да?
Чуть не в первую голову для горнишной рассказываю. Она такая себе сплетница записная, чуть не первеющая на Москве, што дядя Гиляй её иногда «коллегой» называет, да и не так штобы шутя! Один только недостаток — сплетни от Татьяны во все стороны летят. Насквозь.
Не со зла, а просто язык длинный, при полной бабьей бестолковости по части молчания. С большой оглядкой при ней разговаривать нужно, но зато и эту… дезинформацию удобно в уши чужие вдувать. При репортёрской профессии опекуна очень полезно выходит!
Владимир Алексеевич сам хоть и говорун такой весь, а где надо, так и молчок, притом железный! Рядышком вокруг да около обскажет, и вроде как и да, но только потом понимаешь, што ничего и не сказал.
Я бы такую бабу языкатую не терпел, а ему вишь — удобно! По репортёрской надобности. Придёт она с рынка поутру, так все новости городские расскажет. И обратно через неё… што- то там.