На руки встать у стеночки, да поотжиматься вниз головой, потом попрыгать вверх из глубокова сида, ну и всё такое же. Хорошо позанимались! Не то што до пота, а чуть не до пены!
— Ой! — Послышалось от окошка, — а што это вы делаете? Вы цирковые, да? А почему не сказали? А я тоже так хочу!
Фирка отскочила от окошка и сбежала вниз по ступенькам, к нам в подвальчик.
— А ещё покажи! — Затеребила она меня, — Ну, как назад прогибаешься, головой до пола! Пожа-алуйста!
И глазами — хлоп!
Ну, думаю, ладно, малявка надоедливая! И показал, значица — как на мостик становиться могу, да как на руках ходить, на шпагаты всякие. Опомниться не успел, как сперва сам показал, и вот уже учу девчонку на мостик становиться. А ничево так, гибкая! Привычки нет, ето видно, но гнётся как та лозина!
Санька в сторонке сидит, да ухохатывается, дразнится!
— Жених и невеста!
— И што? — Остановилась Фира, — Завидно?
И язык! Розовый.
— Ну…
— Фира! — Закричала сверху тётя Песя, — где ты там запропала? Тебя послали мальчиков за завтраком позвать, а не к рыбакам за уловом!
— Сейчас! — А голосок-то какой звонкий! Ажно в ушах перепонки чуть не лопаются!
— Ой, я снова? Прости! — Тронула она меня за руку и выскочила во двор, — Забыла! Меня Егор учил цирковому всякому! Получилось!
— Цирковое ей! Ой-вэй! Не девочка, а позор почтенных еврейских родителей!
Пока они там препирались привычно, перебудив всех, кто ещё не встал и втянув их в свою свару, мы умылись наскоро, да и поспешили наверх.
— Суп фасолевый с картофелем, — Захлопотала тётя Песя вокруг нас с половником. В етот раз накрыто не на веранде на кухне. Тесновато чуть, но ничево так, уютственно! И не жарко, потому как солнце с утра не распалилось ещё.
— Вкусно! — Одобряю я, наворачивая по всем правила етикета.
— Поняла, Фирочка? Мужчина любит сперва глазами, а потом желудком! Но если не наполнить желудок вкусно и полезно, то глаза будут искать это вкусно на стороне. А если у мужчины вкусно полон желудок и не выедается мозг чайной ложечкой, то ничего ему больше и надо!
— Ма-ам!
— Помамкай мне тут! Ешьте, мальчики! А то знаю вас, небось на море пойдёте?
— Угу!
— Детвора! — Тётя Песя высунулась на веранду, — мальчики московские потом на море пойдут! Кто хотит, давайте тоже!
— И компания будет, — Пояснила она нам, засунувшись обратно, — и не заблудитесь.
Спустились после завтрака во двор и присели за стол под деревом. А вокруг носятся, переговариваются на своем, орут и мало што не дерутся.
— Шебутные какие-то, — Пробормотал Санька, глядя на етот хаос.
— Агась! Переезд дурдома!