Выражение его лица стало ледяным.
— Если я тебя обидел…
— Если? Посмотри на меня, Реми. Ты хорошо меня видишь? — спросила она тоном, выдающим ее страдания.
На его подбородке пульсировала жилка.
— Конечно, я тебя вижу. Не говори ерунды.
— Значит, сейчас я говорю ерунду. В следующий раз ты назовешь меня истеричкой за то, что у меня тоже есть чувства? За то, что я хочу высказывать собственное мнение?
— Я должен был предохраняться, — отрезал он. — Я обязан тебя оберегать.
Так же, как это было с Селестой. Но ему не надо было говорить об этом.
Сердце Мэдди разрывалось на части.
— Мы можем поговорить об этом, как два разумных человека? Пожалуйста, — прибавила она, увидев его непримиримый взгляд.
Он пристально посмотрел на нее и резко кивнул.
Собираясь говорить, Мэдди поняла, что по-прежнему не одета. Реми тоже осознал это, потому что, страстно оглядев ее с головы до ног, резко отвернулся, взял халат и протянул его ей.
Потянувшись за халатом, Мэдди почувствовала головокружение, ей стало трудно дышать.
Выругавшись, Реми бросился к ней и обнял.
— Что с тобой?
Головокружение прекратилось так же быстро, как и пришло.
— Отпусти меня, — сказала Мэдди. — У меня все в порядке.
— Нет. — Бросив халат, он подхватил ее на руки и пошел обратно в спальню, где положил на кровать. — Мы поговорим после того, как ты поешь и отдохнешь.
— Нет, я хочу поговорить сейчас.
Он одарил ее властным взглядом, напоминая о том, кто из них король.
— Ты имеешь право диктовать условия во многих вопросах, Мэдди. Но к ним не относится твое здоровье и благополучие, особенно когда ты ими пренебрегаешь. Ты почти ничего не ела весь день, и вдобавок к этому у тебя было много новых впечатлений. Если ты ждешь разумного разговора, то ты сделаешь так, как тебе сказали.
Она закрылась простынями и с вызовом подняла подбородок.
— Ты считаешь меня глупым ребенком?
Он сильнее помрачнел и резко выдохнул:
— Я предлагаю поговорить, когда страсти немного улягутся.
С этими словами он вошел в свою гардеробную. И появился через пять минут, одетый очень просто: темные брюки карго и рубашка поло, что только прибавляло ему привлекательности.
Думая, что он уходит, она затаила дыхание, когда он подошел к кровати. Остановившись у прикроватной тумбочки, Реми поднял телефонную трубку и спокойно отдал приказания.
— Тебе принесут еду, — заявил он.
— Ты уходишь? — спросила она и сразу пожалела о том, что ведет себя так, будто вешается Реми на шею.
Мельком посмотрев ей в глаза, он отвернулся и произнес:
— Мне лучше уйти отсюда.
— Потому что тебе неприятно быть рядом со мной?