И я будто забыл, как произносится слово «Что?», потому что я просто стою на месте, глядя на Трис, и думаю: «Она говорит со мной». И почему-то эта мысль превращается в «она дает мне шанс».
– Мне кое-куда нужно, – сообщает она. – Обещаю, я ее верну.
Я сую руку в карман за ключами. И думаю: «Я поеду с тобой». Я представляю, как она сядет на пассажирское сиденье, и мы будем болтать, прокручиваю в голове подходящие фразы. Ее лицо будет освещено тем особым светом, который царит ночью в машине – на две трети от приборной панели, на треть от проносящихся мимо огней на противоположной полосе. Я слишком хорошо это помню.
Черт, я же любил ее тогда. И тогда просачивается в сейчас. Я думаю: «Почему нет?» Я думаю: «Мы же совсем не изменились». А какой-то голос извне произносит: «Боюсь, машина уже занята. Ты там не поместишься, Трис. Прости».
Теперь эта Нора улыбается, источая дружелюбие и свет.
– Прости, что? – спрашивает Трис.
– Извини. Я неясно выразилась. Давай я поясню. ОТВАЛИ НА ХРЕН.
– Ой, Нора, а я думала, это ты у нас не выносишь ругательств. А теперь, почему бы тебе не взять вон там бутылку «пьянзиллы» и не поискать каких-нибудь фанатов Weezer, чтобы поразвлечься с ними? Я не с тобой, а с Ником разговариваю.
А я думаю: «Она борется за меня. Трис добивается меня».
Но почему-то Нора обнимает меня и запускает пальцы мне в задний карман джинсов.
Я уже собираюсь сбросить ее руку, но тут Трис произносит:
– Ну же, Ник – мы правда опаздываем, и нам нужна машина. Я заплачу за бензин.
И тут же я понимаю, что меня нет в этом ее «мы». Меня выгнали на хрен из этого самого «мы».
– Пойду поищу Рэнди, – решает Кэролайн.
– Нет, блин, не пойдешь, – отвечает Нора, убирает руку с моего плеча и берет Кэролайн за локоть. Мы стоим, как персонажи сказки, словно «мы в город Изумрудный идем дорогой трудной», а Трис заслоняет нам путь, словно Злобная ведьма из Прошлого.
Она могла бы заполучить меня так легко. Но вместо этого она фыркает и соглашается:
– Можешь его забирать. Мне нужна была только его машина.
И с этими словами она покидает меня. До самой смерти, после каждой встречи с ней я буду чувствовать, как она покидает меня. Снова и снова, снова и снова.
Нора вынимает руку из моего заднего кармана и сосредотачивается на том, чтобы удерживать Кэролайн в вертикальном положении. Теперь моя очередь вести, и я справляюсь с трудом. Не то чтобы я был пьян, укурен или под таблетками. Просто я совершенно разбит. И потому почти не воспринимаю окружающее.
В этой какофонии лишь один аккорд внушает надежду – девочка, за которой я иду. Я знаю, что мог бы отправить ее просто искать такси – подозреваю, что она вполне может себе это позволить, – но мне приятнее будет уехать отсюда с ней вместе, остаться с ней. Она прощается с менеджером клуба, мы добираемся до двери и наконец вываливаемся на улицу. На тротуаре полно людей, они курят, болтают друг с другом, пока сигареты не превращаются в пепел. Несколько человек, которых я едва узнаю, кивают мне. В обычной ситуации, выходя из клуба с двумя симпатичными девушками, я поймал бы несколько восхищенных взглядов. Может, дело в том, что Нора и Кэролайн явно сердятся друг на друга, а может, все тут думают, что я гей – как бы там ни было, я получаю не больше поздравлений, чем таксист, который забирает клиента.