Лео прошел в гостиную, где доминировали два огромных белых кожаных дивана. Мэдди шла за ним по пятам.
— Когда ты узнала? — спросил он без предисловий. — И не сиди на краю дивана так, словно ты собираешься сбежать. Ты никуда не уйдешь, пока мы не обсудим этот кошмар.
— Это не кошмар…
— Но и не заветная мечта. Когда ты узнала?
— Вчера.
— И ты планировала появиться в моем офисе, вручить мне ключи от магазина, сообщить о том, что ты носишь моего ребенка, и что потом? Ты отправилась бы в горы? Исчезла бы под покровом темноты?
Мэдди покраснела, потому что, грубо говоря, Лео был не слишком далек от правды.
Прищурившись, он холодно произнес:
— Этого не произойдет.
— Чего именно? — слабо спросила Мэдди.
— Никаких компромиссов, вроде обмена твоей свободы на магазин.
— Лео… — Мэдди глубоко вдохнула. — Мы с тобой поразвлеклись несколько часов. Никто из нас не предвидел последствий.
Несколько часов развлечений? Лео был необъяснимо возмущен, услышав, что его сочли игрушкой на несколько часов. Хотя умом он понимал, что именно так поступает с большинством своих женщин.
— Ты не рассчитывал, что я забеременею, — сказала Мэдди, игнорируя сердитое выражение его лица, — и я понимаю, что ты закоренелый холостяк. Тебе меньше всего нужны обязательства, связанные с ребенком, особенно незапланированным. Никому не понравится, если его прекрасно организованная жизнь внезапно превратится в кошмар.
Лео знал, что Мэдди права. Он — закоренелый холостяк. Она не знает, почему он таким стал, но ее слова все равно задели его за живое.
— Я не стремился к этому, — произнес он, — но я достаточно честен, чтобы признать, что никто не приставлял к моей голове пистолет и не заставлял меня заниматься с тобой незащищенным сексом.
— Это не имеет значения. Это случилось, но я не стану обременять тебя ребенком. — Она упрямо подняла голову и поджала губы. — Итак, что ты мне скажешь?
— Я жду, когда ты закончишь.
Мэдди вздохнула и откашлялась, приготовившись ко второй части монолога. Это был грубый набросок единственного решения, которое она могла придумать после того, как ее жизнь круто изменилась.
— Если я продам тебе магазин, у меня будет достаточно денег для себя и ребенка. Тебе не надо брать на себя пожизненные финансовые обязательства. На самом деле тебе вообще не надо брать на себя ответственность. В наше время мать-одиночка — это норма.
— Я растроган твоей вдумчивостью и щедростью, — протянул Лео. — Любая другая женщина на твоем месте не слишком обрадовалась бы тому, что я откажусь от ответственности за ребенка.
— И что?