– Это что, где-то тут есть ферма по разведению мамонтов.
– Каких еще мамонтов? Они же вымерли?
– Восстановлены, дают обалденное молоко и за день способны унавозить по уши всю Гондвану.
Блоха села на шоссе и помчалась вглубь планетоида, где на глубине двухсот метров и находился Грибоград, сказочное по антуражу поселение, как хором утверждали туристические гайды.
Разрази меня кроты, гайды сильно преуменьшали.
В полумраке бесконечный свод пещеры из местами подсвеченного лазурита с вкраплениями огромных неизвестных мне кристаллов всех цветов радуги, между которыми снуют флюоресцирующие облака мотыльков и светлячков, просто сносил крышу. Везде торчали покрытые мхом и грибами дома-валуны, ручьи с полупрозрачной рыбой и странными разноцветными водорослями текли по обочинам дороги, а в них полоскались юркие бескрылые птички, явно не страдающие от недоедания. И во всем городке ощущалось что-то неземное, но настолько уютное и желанное, что хотелось упасть под ближайшую поганку размером с зонтик и заплакать от счастья. Все вокруг шептало: «Наконец-то ты дома…», вот что это было.
В крайней степени охреневания мы чуть не проехали ресторанчик, но Блоха сообразила дать по тормозам. Бедные компьютеры, им недоступна прелесть психоделических подземных пейзажей.
Заведение было под стать городу – хоббичья нора во всей красе с вязанками лука под стропилами, двухэтажными пивными бочками и широко улыбающимся квадратным живым барменом.
Все еще страдая сильным головокружением от пережитых впечатлений, мы с Полиной не вполне помнили, зачем приехали и упали за ближайший бескрайний стол, на котором мгновенно материализовался обед человек на десять.
– Никогда не пробовала устрицы, – через десять минут чавканья смогла произнести Полина.
– А я никогда не пробовал и половины того, что здесь подают. Учитывая тот факт, что вся эта роскошь стоит в любом другом месте не хило квот, то смею предположить, что все разносолы тут местного происхождения.
– Ты по сторонам-то смотришь, обжора?
– Я только-только смог от тарелки голову поднять, прямо гипноз какой-то, отвечаю. Меня таращит, или сейчас ко мне в тарелку сам заполз этот поросенок с хреном?
– Если наваждение уже спало, то принимайся за дело. А я пока поддамся чарам бледной семги с укропчиком.
Мне и самому уже строил глазки голубой омар с подноса, но долг – прежде всего.
В баре сидело человек восемь, все – старички из первого поколения, но Бабы-Яги видно не было. Я наспех промотал на мобиле запись местных камер за последние пару дней, фальшивая Эрика Фальк заходила обычно сюда между тремя и четырьмя часами. Сейчас было ровно три, так что стоило еще подождать, попутно разобравшись с кокетливым омарчиком.