Или вот еще. Жил в некой епархии один виконт. Дурная шла о нем слава – грабил, насиловал, убивал, тем и жил. И вот однажды (кто знает, может, то были угрызения совести) он решил совершить паломничество в Палестину. Свои замки и земли он доверил сеньору, графу Жирару. Тот обещал дочь виконта выдать замуж за своего сына, наследника графства. Однако этот сеньор оказался не меньшим негодяем, чем его вассал, – взял и выдал его дочь за одного из своих рыцарей. Бедная девушка! Никто даже не соизволил поинтересоваться ее мнением. А сам виконт вскоре после этого умер на чужбине.
Однако прежде всего Филипп думал о городе. О его Париже! Двух дней не прошло со времени его приезда, как он уже пошел смотреть на новую стену, медленно, но уверенно поднимавшуюся на западной окраине города. Она дошла уже до ворот Сент-Оноре. Но первым делом – Луврская башня. Главная из пяти. Она уже стояла. Она была именно такой, какой виделась Филиппу в его грезах. Около ста футов в высоту, как он и хотел, и двенадцать футов – толщина стен. Вокруг нее росли, тянулись ввысь четыре сестры, на семь футов ниже каждая и в «талии» поуже.
Филипп долго стоял рядом с каменным исполином, смотрел, восхищался, оглаживая стены руками и задирая голову. Поглядел на епископа. Тот улыбался.
– Нравится, ваше величество?
– Да, Сюлли! Да, мой друг! – Не в силах сдержать восторга и радости, король обнял епископа. – Это будет крепость, такая же, как Шатле, но сильнее! С одного берега на другой перебросим цепь. Ни один вражеский корабль не пройдет! А пока он будет стоять, лучники из Лувра будут забрасывать его горящими стрелами. Но идемте внутрь, я хочу посмотреть, что там.
Там – площадки, окна с нишами для бойниц и винтовая лестница, круто уходящая вверх. Следующий этаж – помещения внутри башни, пока еще не обжитые. Но уже с камином, нишами. Еще выше – опять площадки, бойницы и снова целый ряд комнат, предназначенных, на первый взгляд, быть тюрьмой. Тяжелые дубовые двери с засовами освещались факелами, воткнутыми в стены. Король открыл одну из дверей. Внутри – окошко, забранное решеткой. Топчан в углу, куча соломы. Настоящая темница.
– Узник – не такая уж редкая вещь в наше время, – пояснил Сюлли. – Лучшего места для него не найти.
– Выходит, здесь тюрьма?
– Такая камера не одна. Уверен, они пригодятся вашему величеству.
Как в воду глядел епископ. Первым пленником Луврской башни окажется граф Фернан Фландрский, взятый в плен в битве при Бувине.
Но больше всего Филиппу понравились помещения, подходящие под склады, кладовые или даже под библиотеку, если сюда кое-что добавить. И король тотчас решил, что в этой башне, защищающей самое уязвимое место города, он устроит арсенал и будет хранить свой архив.