– Если эта Фрина[59] умна, то ответит, что во всем полагается на волю Господа и своего брата, – успел шепнуть Герен.
– Да, я согласна, – ответила Ингеборга без тени улыбки на лице.
Король поднял на нее тяжелый взгляд. «Глупее ответить нельзя было?» – говорили его глаза.
– Я оказался прав, Герен, – шепнул Гарт.
– В этом я не сомневался.
Епископ неожиданно пошевелился, точно почувствовал себя лишним, и тотчас приступил к деловой стороне вопроса. Он обладал дипломатическими способностями; Филипп знал, кого посылать.
Кнут молчал. Предстояло перейти к делу. Поймав выразительный взгляд Этьена де Турне, он движением головы приказал Ингеборге удалиться.
– Полагаю, если король согласен, нам незачем терять время, – начал епископ. – Поговорим о приданом.
– Сколько денег хочет получить французский монарх? – спросил Кнут, глядя на него исподлобья. – Цифра должна быть вполне разумной, в противном случае стороны могут не прийти к соглашению.
– Король Франции посылал нас сюда, будучи уверенным, что вашему величеству не придется открывать свои сундуки. Ему известно, если вспомнить о родственных связях, о давних правах, которые имеют датские короли на английский престол. Наш государь желает получить эти права в обмен на деньги. Это и станет приданым.
Кнут помрачнел. Это переходило всякие границы; такой наглости он не ожидал. Вспомнил, как его предупреждали советники: дело ему придется иметь с дальновидным и умным монархом. Предложение послов его совсем не устраивало. Кусок слишком жирный, не подавиться бы франку. Кнут не желал чрезмерного усиления могущества будущего зятя.
– Если это единственное условие, послы могут поворачивать обратно, – коротко бросил он, понимая, что в запасе у франков есть другое предложение. И прибавил, чтобы нарушить повисшее молчание: – Англия сильна. Вашему королю не удастся отстоять свои права на поле битвы. У него нет флота.
Этими словами Кнут выуживал у посольства другой вариант. И не ошибся: именно эту цель ставил перед послами Филипп. Епископ решил не тянуть – он прекрасно понял намек.
– Думается, король Датский, будучи родственником, смог бы помочь нашему монарху. Всем известно: такого мощного флота, как у него, нет даже у империи.
Но именно против Германии и держал свой флот Кнут VI. Поэтому, какой бы тонкой ни была лесть, выбить согласие у датского короля не удастся. Это сразу же стало ясным епископу, и он, даже не слыша еще ответа, поспешил прибавить:
– Тогда французский монарх помог бы датскому в его борьбе против наследника короля Фридриха.
Кнут внутренне усмехнулся – врешь, посол! Не станет Филипп выступать против империи. Или ему мало войны на своей земле? Вернется из плена Ричард – и вновь польется кровь английская и французская. До империи ли будет тогда сыну Людовика? Да и к чему ему ссориться с восточным соседом, которому, если вдуматься, он оказывает услугу, ослабляя его конкурента на юге Италии? Ко всему прочему Генрих именно по просьбе Филиппа держит английского короля в заточении. Кнуту было известно и это.