– А сколько ему, на твой взгляд, было лет? – спросил Гарт.
– Чуть больше, чем мне. Около двадцати, пожалуй.
– Все так… все точно… – бубнил себе под нос Гарт. – Но как?… Каким образом?… – не переставал он задавать самому себе мучавший его вопрос, сидя с сыном и друзьями в походной палатке.
Внезапно полы ее распахнулись, показалось лицо другого оруженосца.
– Сир граф, к вам посыльный! А может, перебежчик. Прямиком из лагеря англичан.
Гарт рывком поднялся, переглянулся с друзьями. Те пожали плечами. Никто ничего не понимал. Гарт дал знак. В палатку вошел человек – в кольчуге, но без шлема и меча. Раймон отпрянул: тот самый всадник!.. Теперь все решал отец. Он один знал тайну, которая крылась за всем этим.
– Я пришел, чтобы узнать правду, – молвил рыцарь, переводя взгляд с сына на отца. – Я пришел, чтобы выяснить, не ошибаюсь ли я. Много лет назад в Париже, когда мы с моей сестрой умирали с голоду, нас спасли два человека – мужчина и женщина. Он состоял на службе у короля, на нем был пояс с драгоценными камнями, а женщина держала в руке монеты. Мужчина продал камни и накормил меня, а женщина на последние деньги купила мне одежду, когда я замерзал. Я запомнил их имена, они сказали мне их. Запомнил на всю жизнь! Мужчина – Гарт де Марейль; женщину звали Бьянкой. Не вы ли тот человек, о котором я говорю? – И незнакомец замер, вопросительно глядя на Гарта.
Тот подошел, обнял молодого воина за плечи.
– Ты не сказал нам своего имени, юноша. И если тебя зовут Аркуром…
– Царица небесная! – вскричал рыцарь. – Это мое имя! А передо мной тот самый Гарт?…
– Рядом с которым была Бьянка.
– Значит, это вы! Тот самый человек?…
Аркур бросился и сжал руки Гарта в своих. Буря чувств переполняла его. Казалось, он тотчас преклонит колени и станет обнимать ноги Гарта, точно это происходило в церкви, а перед ним во весь рост стоял распятый Христос.
– По гроб жизни я ваш должник, сир! – растроганно молвил Аркур. – Я шел сюда только с этой целью. В случае ошибки я бы вернулся. Но теперь мне нет пути назад. Об одном мечтаю: пасть к ногам той женщины, которую звали Бьянкой… Но ваш сын сказал, что у вас нет жены… Уж не случилось ли беды с той, которую я готов целовать и называть своей матерью?…
– Ее не стало уже много лет назад, – печально ответил Гарт. – Ее сожгли на костре; она была катаркой.
Юноша опустил голову, очертил перед собой крест и застыл в молчании, бормоча молитву.
– Теперь я должен благодарить тебя, ведь ты спас жизнь моему сыну Раймону, – молвил Гарт, когда Аркур кончил молиться. – Что побудило тебя к такому поступку?