– У меня к вам вопрос, мистер Кейбл.
– Конечно, пожалуйста.
– Если всем известно, что сигареты вредны, почему ваш клиент продолжает производить их?
Кое-кто из коллег миссис Татуайлер хихикнул. Все взоры устремились на Дурвуда Кейбла. Он, никогда не отступавший ни при каких обстоятельствах, продолжал улыбаться.
– Отличный вопрос, – громко сказал он. Отвечать на него Кейбл вовсе не собирался. – Вы полагаете, миссис Татуайлер, что производство сигарет следует вообще запретить?
– Да.
– Даже если есть люди, которые желают воспользоваться своим правом курить?
– Сигареты вредны, мистер Кейбл, вы это знаете.
– Благодарю вас, миссис Татуайлер.
– Производители начиняют сигареты никотином, к которому люди привыкают, и рекламируют свою продукцию как безумные, желая продать ее как можно больше.
– Благодарю вас, миссис Татуайлер.
– Я еще не закончила, – громко сказала она, вцепившись в спинку передней скамьи; теперь она казалась даже выше ростом. – Производители сигарет всегда отрицали, что в сигаретах есть вредные добавки. Это ложь, и вы это знаете. Почему они не сообщают об этом на этикетках?
Выражение лица Дурра ничуть не изменилось. Он терпеливо ждал, затем вполне приветливо спросил:
– Вы закончили, миссис Татуайлер?
Она хотела еще многое сказать, но вдруг ей пришло в голову, что здесь не место для подобных речей.
– Да, – ответила она почти шепотом.
– Благодарю вас. Ответы, подобные вашему, чрезвычайно важны для принятия решения при отборе жюри. Большое вам спасибо. Вы можете сесть.
Она оглянулась, словно ожидая, что кто-нибудь поддержит ее, но осталась в одиночестве и тяжело рухнула на свое место. С тем же успехом она могла вообще покинуть зал суда.
Кейбл быстро перешел к менее болезненным темам. Он задавал множество вопросов и предоставил своим экспертам-наблюдателям обширный материал для изучения. Закончил он в полдень, как раз к обеденному перерыву. Харкин попросил всех вернуться к трем, но адвокатам велел пообедать быстро и быть на месте через сорок пять минут.
В час дня в пустом и запертом зале суда Джонатан Котлак сообщил сгрудившимся за своими столами адвокатам, что «истица согласна на включение в жюри номера первого». Это никого не удивило. Каждый записал что-то на своей распечатке, в том числе и Его честь, который после небольшой паузы спросил:
– Защита?
– Защита согласна.
Тоже неудивительно. Номером первым была Рикки Коулмен, молодая мать двоих детей, которая никогда не курила и работала регистраторшей в больнице. Котлак со своей командой отобрали ее по письменным ответам, поставив седьмой в десятке желательных присяжных. Они основывались на том, что она имела отношение к лечению больных, окончила колледж и здесь, в зале, проявляла искренний интерес ко всему происходящему. У команды защиты она прошла под шестым номером, и рейтинг ее мог бы подняться даже выше, если бы не ряд неприятных моментов.