Рука, которую Харальд когда-то покалечил на допросе, тут же заныла.
— Я хотела получить лучшего жениха на всем Севере, — сипло объявила Асвейг.
И вгляделась в лицо Гейрульфа, окаменевшее после ее слов. Подумала с горечью — так будет лучше и для тебя. Быстрей забудешь…
— Но Ёрмунгардсон не смотрел на прочих баб, — все так же сипло продолжила Асвейг. — Только на свою жену. Поэтому я решила расчистить себе путь. Обернула дротнинг волчицей, и после этого пришла сюда. К Ёрмунгардсону.
Гейрульф, стоявший перед помостом, скривился, будто хлебнул кислого. Но ничего не сказал.
Чего он ждет, пролетело в уме у Асвейг Подбирает слова? Или тянет время? Дает еще немного пожить…
— А ко мне зачем подсела? — бросил наконец Гейрульф, обрывая ее мысли.
— Потому что в Йорингарде у меня ничего не вышло, а в Упсалу я опоздала. — Асвейг вскинула голову, на короткий миг снова ощутив себя дочерью конунга. Наперекор всему — и своим словам, позорным для себя, и насмешливо-враждебным взглядам тех, кто смотрел снизу. Сглотнув, объявила: — Когда я пришла сюда, Ёрмунгардсон уже выбрал себе новую жену. Мою сестру Труди. И я, огорчившись, решила утешиться с тобой. Вот и все.
Она смолкла, посмотрела через плечо на Свальда. Потребовала:
— Души. Да побыстрей!
А затем вдохнула полной грудью воздух. Жадно, напоследок.
Утешиться она захотела, зло подумал Гейрульф, не сводя глаз с девки. Была б у него возможность, он бы ее утешил. Особенно после того, что услышал. Слезами бы она у него умылась…
Вот только Асвейг этого дня не переживет. А спрашивать больше не о чем.
Свальд, стоявший за спиной у Асвейг, угрюмо смотрел на Гейрульфа. Бабьему приказу ярл значения не придал. И ждал, что скажет тот, кому конунг позволил говорить.
Асвейг, в отличие от ярла, на Гейрульфа больше не смотрела. Уставилась в небо, затянутое серой хмарью. Лицо ее казалось спокойным. Только дышала девка часто — так, что налитая грудь ходила ходуном. Поблескивало серебряное шитье, темно-зеленый шелк льнул к телу, натягиваясь на округлостях…
Гейрульф тоже жадно глотнул воздуха. Уронил вдруг, не отводя взгляда от Асвейг:
— Ты когда-то сказал, конунг Харальд, что я спас твою жену. А вместе с ней спас всех тех, кто погнался за дротнинг, когда ведьма, вселившись в рабыню, навела на них чары. Так верни мне свой долг, конунг… отдай одну жизнь за другую!
Свальд зло оскалился. Зато Асвейг снова взглянула на Гейрульфа.
И посмотрела даже лучше, чем на свадебном пиру — когда подошла к столу и уставилась на него заворожено, с легкой тоской. Сейчас девка глядела с ужасом и восхищением, точно любовалась им напоследок. И что бы там эта Астрид-Асвейг не говорила, но подошла-то она к нему…