— Конунг приказал проводить дротнинг до драккара, который она себе выберет!
Видать, не нужна я ему больше, мелькнула у Забавы яростная думка. И она, вскинув голову, одарила бородатого мужика равнодушным взглядом. Потом застыла, глядя только перед собой. Так и сидела на руках у Болли, не шевелясь — до тех до тех пор, пока до скотного двора не осталось всего ничего, каких-нибудь тридцать шагов. Здесь Неждана, шагавшая сзади, вдруг бросила:
— Я схожу за твоей одеждой, дротнинг.
И ящеркой ускользнула в просвет между двумя рабскими домами, стоявшими по правую руку. А встрепенувшаяся Забава даже не успела ей сказать, что своей одежды у нее здесь нет. Все чужое, доставшееся от ведьм, которых убил Харальд!
Однако стыд, проснувшийся внутри от этой мысли, оказался каким-то измученным. Не жег так сильно, как прежде, когда Харальд предлагал ей наряды с чужого плеча.
В другое время не взяла бы, зло решила Забава. Но теперь надо было заботиться не только о себе. Пришла пора вспомнить о сыне, который все никак не пробуждался, не шевелился в животе…
Драккар для Забавы выбрал сам Кейлев. Небольшой, но ладный. Воины, всю дорогу до фьорда прикрывавшие подводу с Забавой щитами, выбрали причальные концы и подтянули драккар поближе к мосткам. Затем постояли у шатких сходен, пока Болли переносил Забаву на борт. А следом расселись по краю настила мостков, свесив ноги вниз, издалека походя на диковинных птиц в железной чешуе…
Болли, пристроив Забаву на носу, меж сходившихся бортов, убежал проверять днище. Кейлев тем временем вместе с Нежданой перетаскал на драккар узлы с припасами и тряпьем. Потом подошел к Забаве. Сказал тихо, сев на палубу рядом с ней:
— Пора поговорить, дочь.
Забава, опиравшаяся спиной на один из бортов, устало кивнула, соглашаясь. Подумала — и впрямь, пора.
— Нам надо решить, что делать дальше, — помолчав, уронил Кейлев. — По правде говоря, сначала я хотел тебя отругать. Глупей глупого — уходить от такого мужа, да еще на сносях. Но поразмыслив, я решил, что ты права. Если не хочешь, чтобы конунг снова завел себе вторую жену, то так и надо поступать. То, что в этот раз случилось из-за колдовства, в другой раз случится из-за баловства…
Кейлев смолк, пошевелил губами, точно подбирая слова. А Забава, глядя ему в лицо, заметила красноту, залившую белки выцветших голубых глаз. И то, что морщины у старика стали резче. Все из-за бессонной ночи? Или из-за того, что сделала приемная дочь?
— И все же самого главного пока не случилось, — негромко сказал Кейлев. — Чтобы уйти от мужа по-настоящему, ты должна три раза пройтись от ложа конунга до двери. Сама, на своих ногах, при свидетелях. А сейчас ты даже стоять не можешь, не то что идти. И ложе твоего мужа не здесь. Стало быть, ты по-прежнему его жена. Кстати, стражники, которых конунг послал присматривать за тобой, остались на причале. Я уверен, что они будут сторожить твой драккар до ночи, а потом сюда придет конунг. Придет за тобой, Сванхильд.