Расправив на колене поданную девочкой четвертушку бумаги, он одним движением открутил крышку чернильницы и вонзил туда перо – словно шпагу в грудь заклятого врага.
Не обращая внимания, что пачкает чернилами пальцы, лихим движением он изобразил на бумаге довольно узнаваемое сердце.
– Чем вы там занимаетесь, мадемуазель? – голос мадам де Бражелон звучал обеспокоенно. Мари зажмурилась. Спрятать бумагу? Поздно. Смять? Захрустит.
Когда мадам преодолела три шага до скамьи, где сидели дети, Арман заштриховывал языки пламени, которыми увенчал нарисованное сердце.
– Что это вы изобразили, юноша? – спросила дама, протягивая руку к рисунку и гневно хмурясь.
– Это эмблема ордена иезуитов – пылающее сердце, – пояснил мальчик и потупился. Мари приоткрыла один глаз.
– И в самом деле, – подобрела мадам де Бражелон, – отрадно видеть такое благочестие.
Мари открыла второй глаз и принялась изучать закопченный потолок с самым невинным видом.
– Вы собираетесь вступить в орден иезуитов**, маркиз?
Арман не успел ответить – к ним стремительно приблизился аббат Мюло.
– Орден иезуитов запрещен на территории Франции! – провозгласил он и решительно выхватил листок у мадам де Бражелон. – После того как в прошлом году нечестивец Жан Шатель кинулся с кинжалом на его величество Генриха Четвертого, ведомый их злокозненными наущениями, – ни один иезуит больше не пересечет границу королевства!
Аббат кинул листок в огонь, и нарисованное сердце объяли настоящие языки пламени.
Мари опять зажмурилась.
– Кажется, ужин готов, мадам, – тяжело дыша, сказал аббат. – Боже, храни короля.
– Боже, храни короля, – хором ответили мадам де Бражелон, Мари, Дебурне, трактирщица и два ее парня, седой лакей, нянюшка Барбары и сама крошка, отчаянно картавя, присоединила свой лепет к общей молитве.
Мари усадили подальше от мальчика, и за ужином они могли только переглядываться, к вящему огорчению обоих.
Даже отменный пирог с черникой и медом не исправил сожаления, с каким Арман проводил глазами поднимающихся после ужина наверх представительниц семейства Бражелон.
– Юноша, вот вам урок на будущее: никогда не смешивайте чувства и политику, – рука аббата на плече ободряюще сжалась.
На следующее утро все еще спали, кроме трактирщицы, подавшей им завтрак, от которого сонный мальчик наотрез отказался.
Дорогу покрывала изморозь, и Арман размышлял, растает ли она к тому времени, когда Мари тронется в путь, или карета Бражелонов покатит до перекрестка по их следам.
*Война трех Генрихов (1584–1589) – эпизод Религиозных войн во Франции. Три Генриха – Генрих