— И все же кое-что мне самому не ясно, — задумчиво проговорил Кальман. — Почему до сих пор ко мне не явился курьер моего дражайшего дядюшки?
— Может быть, доктор Шавош махнул на тебя рукой? — предположила Юдит. — Как-никак вы родственники!
Кальман горько рассмеялся.
— Плохо ты его знаешь! Он никогда не откажется от меня. Дядя — фанатик, прямо-таки больной человек. — Вдруг Кальман замолчал и хлопнул себя по лбу. — Даницкий! Так вот в чем дело!
— В чем? — с любопытством спросила Юдит.
— Помнишь «Историю народа майя»?
— Уж не его ли фамилию ты вычитал в этом альбоме?
— Именно!
— Не может быть! — сказала Юдит. — Ты наверняка ошибаешься, Кальман.
— Нет, я не ошибаюсь. — Кальман забарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая, затем сел к столу, достал чистый лист бумаги и принялся лихорадочно писать; Юдит с любопытством поглядывала на него и никак не могла взять в толк, что вдруг привело его в такое волнение.
— Пошли! — сказал он решительно немного погодя и снял с вешалки пальто.
— Куда? — спросила Юдит.
— По дороге расскажу…
В парадном он остановился и посмотрел через плечо Юдит. На противоположной стороне улицы топтались два человека.
— Знаешь, — сказал он Юдит, — я передумал. Пожалуй, тебе не стоит ходить со мной. Я совсем забыл, что ко мне сегодня должен заехать Шани. — Он приподнял за подбородок лицо Юдит. — Ступай, родная, домой и дождись, пожалуйста, его. — Кальман на мгновение умолк, а затем, словно решившись, добавил: — И все, все ему расскажи! Не утаивай ничего!
Он простился с Юдит, чуточку дольше обычного задержав ее руку в своей.
Юдит с любовью и тревогой глядела ему вслед и чувствовала себя бесконечно одинокой. Солнце ослепило ее, она зажмурилась и, повернувшись, быстрым шагом направилась к дому.
Между тем Кара приказал привести наружное наблюдение в боевую готовность. Затем он распечатал привезенное ему письмо. Оно было зашифровано, но элементарным и к тому же хорошо знакомым Каре ключом, и он довольно быстро его расшифровал. Но по мере того как полковник вчитывался в текст, его все больше охватывало волнение.
И когда Домбаи как вихрь ворвался к нему в кабинет, Кара, сам того не желая, не смог сразу подавить волнение: испуганным движением он сунул письмо в ящик письменного стола и, чтобы хоть как-то замаскировать свое замешательство, поднялся.
— Ну, что там у вас стряслось? — спросил он.
Домбаи, растерянный и подавленный одновременно, едва смог выдавить из себя:
— Калди покончил с собой!
Кара опустился на стул и, ничего не понимая, уставился на майора.
— Что за чепуху ты мелешь? — побледнев, выкрикнул он.