— Могу я пригласить вас на коньяк, коллега? — спросил профессор Акош Кальмана Борши, когда они вместе возвращались в отель с заключительного заседания конгресса. Вежливо пропустив профессора вперед, Кальман проследовал за ним в кафе при гостинице.
Они выпили. Коньяк был отличный.
— Да, — продолжал профессор, — должен поздравить вас с успешным выступлением, но чем вы так угнетены? Насколько мне известно, в июне вы собираетесь жениться?
— Если все будет в порядке, господин профессор.
— Сколько вам лет, дорогой коллега?
— В день свадьбы мне будет сорок три.
— А Юдит?
— Ей недавно исполнилось двадцать три.
— Ну так вы же молодец, милый мой.
В этот момент в кафе вошли представители французской делегации, и академик Корзье, едва завидев Акоша, оставил своих коллег и заспешил к нему, улыбаясь во весь рот и еще издали протягивая ему сразу обе руки. Меньхерт Акош, извинившись перед Кальманом, стремительно вскочил из-за стола. Ученые обнялись.
Кальман неподвижно сидел, откинувшись в кресле, и думал о своем.
Минувшие восемнадцать лет сильно изменили Кальмана Борши не только внутренне, но и внешне. Он возмужал, стал видным мужчиной. Никто не знал, почему Борши вдруг бросил преподавательскую работу и стал физиком-атомником. Вернее, один человек знал — это был полковник Эрне Кара.
Когда в сорок четвертом году Кальман Борши и Оскар Шалго бежали из застенков гестапо, им, хоть и с большим трудом, удалось пробраться к Гезе Такачу, граверу с текстильной фабрики «Гольдбергер», который спрятал их: несколько дней они скрывались в угольном погребе одноэтажного домишки на улице Апат, в ожидании, когда за ними придет Шандор Домбаи. Оба они были совершенно равнодушны к тому, что в последнее время происходило с ними, но успешный побег возродил в них жажду жизни.
Кальман и Шалго разговаривали мало. Больше думали каждый о своем или просто, без всяких дум в голове, лежали и молчали. Кальман был сражен гибелью Марианны. Ему было стыдно, что он остался в живых, и мало-помалу им овладела навязчивая мысль, что, продолжая жить, он совершает преступление против Марианны.