Подобное новаторство привело к тому, что по итогам ХХ века Клагеса можно было бы назвать аутсайдером. И это невзирая на то, что он обладал серьезными наградами, а в настоящий момент провозглашен одним из создателей экологического движения как такового. Однако для того, чтобы получить признание, необходимо говорить людям то, что они хотят услышать. А радикальный пессимизм, которым были пропитаны работы Клагеса, никак не способствует в настоящее время появлению толп восторженных поклонников, это, скорее, удел избранных. Вместе с тем леволиберальные мыслители активно пытались повесить на Клагеса ярлык фашиста. Поскольку это было весьма проблематично, выдумывались разные явления, под формат которых старались подстроить этого немецкого философа. В итоге его можно встретить в рамках не имеющих четкого определения мифического фашизма и протофашизма — явлений в большей степени выдуманных, нежели реальных.
Однако подлинный интерес работы Клагеса представляют по причине того, что он сделал отправной точкой своей философии уничтожение природы как таковой. Это относилось и к разрушению человека изнутри, и к истреблению живой среды планеты. Противодействие жизни как самый разрушительный процесс современного человечества стало главной темой рассуждений философа. Впрочем, будучи ярко выраженным культурным пессимистом, Клагес не был в состоянии предложить обществу очевидный рецепт спасения. Едва ли можно считать случайным, что одна из ранних, а вместе с тем и самых значимых работ была манифестом 1913 года, который получил название «Человек и земля». Но он не останавливался на проблемах, связанных с окружающей средой. Апогея своего творчества он достиг, когда создал монументальный (хотя бы с точки зрения объемов) труд, который носил в некоторой степени провокационное название «Дух как противник души». Но даже в этой работе он выступал против механизации природы, что отразилось в грустно ироничной фразе о том, что «мы исследуем священные элементы древних только лишь на предмет того, сколько лошадиных сил они могут нам дать». Если же более внимательно вчитаться в строки манифеста «Человек и земля», то станет понятно, что экологическое движение зародилось вовсе не в 70-е годы ХХ века, когда общественность стала проявлять серьезную обеспокоенность по поводу загрязнения окружающей среды. Еще накануне Первой мировой войны Людвиг Клагес писал: «Оргия опустошения охватила человечество, „цивилизация" стала исключительно кровожадной, плодоносность земли гибнет под ядовитой коростой». Или: «Мы вовсе не обманывали себя, когда находили „прогресс" весьма подозрительным, как пустую трату сил; мы видим, что этот метод является вводящим в заблуждение разрушением. Под предлогами „пользы", „экономического развития", „культуры" на самом деле осуществляется уничтожение жизни. Жизнь преследуется во всех ее проявлениях: вырубаются леса, истребляются животные, стираются с лица земли коренные народы, оскверняются ландшафты... На службе всего этого стоит вся техника, и помогают самые большие отрасли науки». Рассуждая о том, как связаны природа и душа, Клагес писал: «Итак, мы должны были вкусить плоды „прогресса". Он, как всепожирающий пожар, прокатился по земле, и где он выжег территорию, там уже ничего не растет, пока там есть люди. Утраченные виды животных и растений не возрождаются, потаенное тепло человеческого сердца потухло, и остался лишь угрюмый рабочий день с фальшивыми блестками сомнительных „удовольствий". Нет никакого сомнения в том, что мы находимся в эпоху гибели души». Едва ли можно сомневаться, что подобные идеи сильно раздражают апологетов технического прогресса (причем не только из либерального лагеря). Слова Людвига Клагеса, написанные им более ста лет назад, сейчас звучат более чем актуально. Именно по этой причине можно говорить о провидении и даже в некотором смысле пророческой силе этого философа.