Вечером этого же дня войсковым старшиною Икаевым в завокзальном поселке было арестовано пять мужчин и одна женщина по обвинению в большевизме и убийстве немецких солдат. Через день было задержано еще трое рабочих, на квартирах у которых якобы была найдена часть вещей полковника фон Крессенштейна.
— Вы гений! Вы Наполеон! Позвольте вас обнять и поцеловать, — сказал Греков, когда Икаев доложил ему, что все обвиняемые «сознались» в предъявленном им обвинении. — Негодяев расстрелять, а копию следственного дела с приговором и актом исполнения отослать германской военной миссии, лично майору фон Бенкенгаузену… — сказал Греков и, отходя шага на два назад, восхищенно оглядел спокойно курившего Икаева и снова сказал: — Наполеон!
***
— Господин полковник, звонят из атаманской канцелярии действительный статский советник барон Гревс, — доложил адъютант.
— Что ему надо? — буркнул Греков.
В душе он недолюбливал барона, занимавшего место начальника походной канцелярии атамана. Как всех штафирок и штрюцких, Греков и барона, видного петербургского чиновника, сбежавшего от большевиков на Дон, считал неполноценным человеком. Однако, зная о связи Гревса с немцами, его вес при Краснове и намечавшееся назначение на пост уполномоченного по иностранным делам, Греков делал умильное лицо при встречах с Гревсом.
— Градоначальник Греков слушает, — беря трубку, важно сказал он, но сейчас же заулыбался и заговорил ласково-простецким голосом: — Это вы сами, барон? Господи, а мне сказали — из канцелярии… Чему обязан приятным разговором?.. Как, как? Избили вашего помощника? Ай-яй-яй… И крепко? — поинтересовался Греков, но, спохватившись, спросил: — Кто же эти мерзавцы?.. Мои? — Голос его понизился. — А-а, нет, нет, дорогой барон, это, наверно, головорезы Икаева, я и сам просто не знаю, что мне с ними делать… Минуточку, прошу одну только минутку, — оглянувшись по сторонам и прикрывая трубку ладонью, тихо пробормотал он. — Я сейчас самолично приеду к вам… Нет, нет… что вы, какое там беспокойство, разве можно… оставить такое дело! Через двадцать минут буду у вас. У меня дело к его превосходительству, так что все равно надо быть во дворце… До приятного свидания!
Повесив трубку, он помолчал, пожевал ус, потом так рявкнул через плотно закрытые двери, что дремавший у входа часовой чуть не выронил из рук обнаженную шашку, а адъютант, переглядывавшийся с одной из посетительниц, вскочил с места и бросился в кабинет.
— Донесения из полиции разбирали? — свирепо спросил Греков.
— Так точно. Все в порядке. Четыре кражи, два ограбления, одно убийство, пожар, но вовремя затушили… — начал было докладывать адъютант.