Следующим местом обхода стали теплицы. Куча теплиц! И куда столько? Крепкие, надёжные. Отстроены в линеечку. Огромные! Продукции столько, что пришлось копать второй погреб! Если считать по полу, то десять тысяч метров квадратных! Так-то! Моя ферма – первая в окрестностях! Вот что значит платить, не скупясь, и наказывать за дело, а не по прихоти! Семья, а не ферма!
Столько новых производств открыли! И часовых дел мастерская, и огранщики, и кузня своя! Мельницы собрали и запустили. Мне и делать нечего! Всё без меня крутится. Большой начальника!
Дальше – больше! Самое моё ценное производство – медоварня, что радует глаз и карман. Хоть купайся в мёде! Целые бассейны! Млад, бортник, суетливо бегал, покрикивая на работников и отгоняя детей от готового продукта. Те не понимали такого. Явно раньше не жалел, давал на палочку намотать и ходить с этаким леденцом – как королям.
– Молодец, – похвалил я его. А то в своём желании угодить и напортачить может. Вон, у девочки уже слёзы на глазах выступили. Тем более и, правда, – молодец. Весь в отца, распрощался я поспешно!
Когда уходил, украдкой оглянулся – егозе вручили две палочки!
Дерево только вот первое надо как-то скрыть от взглядов. Жертвоприношение ему пошло на пользу – не спорю! Выросло вдвое! Мёд гуще, слаще! Однако вечно ошивающиеся рядом с ним светлячки, подозрительные дуновения холода (призраки бдят) и дриада, что завелась в нём, – меняют дело. Надо скрыть! И срочно!
Не признающая одежды дева, что зародилась в стволе, стала местным идолом! Бабы ходили просить у неё совета, а мужики любовались издали. И что может насоветовать девочка с зелёной кожей, коей без году неделя? За моими землями она, конечно, ухаживает мастерски! Цветов, что заполонили все незасаженные участки, и не сыскать нигде! Одуванчики размером с дом. Подойдешь к такому, стебель попинаешь, а пух как разлетится! Очередная забава детворы! Ухватятся и летают тут… Срочно, срочно, срочно всё скрыть!
* * *
Ночь. Ветерок за окном. Запах грозы. Отложил гору бумаг, которые никак не хотели кончаться, протёр глаза и стал раздеваться. Устал… Давно за полночь, пора и на боковую. Дверь скрипнула. Уйдя перекатом в сторону, выхватил кинжал. Приготовился. Живым не дамся! Осторожно выглянул… Где убийца?..
На пороге, в воздушном, как зефирка, платье стояла белая как снег Аотииль. Затворив за собой дверь, она сделала несколько шагов ко мне и остановилась. Неуверенная. Волнующаяся. Ждала окрика? Его не последовало. Я был возбуждён. Понимал, зачем она здесь. И хотел этого всеми фибрами души! Ну, давай же, – поторапливал я её мыслью! Решайся!