Единственное, что разогнало наши тяжкие думы, были подвалы поместья, где содержались горожане, истязаемые этим семейством. Каждый член рода имел свою тюрьму здесь и пленников. Некоторых милосерднее было убить, что мы и сделали.
Старший сын любил животных, так что своих заключенных он превращал в полулюдей, приращивая к телам красивых девушек лапы, хвосты и гениталии от разных видов, а потом их использовал. Как, надеюсь, объяснять не надо?
Средний сынок просто обожал пытки, так что его игрушки жили недолго. Горазд на выдумки мужичок. Испанский сапог – просто поглаживание в сравнении с его придумками.
Остальные члены рода были проще, используя людей в ритуалах или постельных играх. Это нам поведали счастливцы, до которых ещё не успела добраться местная семейка Адамсов. Комары не посчитали их моими врагами. Повезло им. Наверное…
– Комнаты хозяев наверху, как и личная темница боярина. Он держит своих жертв подле себя, – любовался отсветами крови на ноже, что мы ему дали, бывший горшечник, что был доставлен сюда людьми Кутузовых, выдержавший пытки. Не думаю, правда, что его узнает жена. Всё тело покрывала сплошная корка шрамов. – Вы не против, если мы поможем? – Кивнул он за спину, где вооружалась кто чем толпа полутрупов, но с яростным блеском в глазах.
– Нет. Живых не брать, – махнул я рукой.
– Мог и не говорить, – показал он отсутствие зубов, улыбнувшись.
Орда озлобленных мужчин и женщин делала грязное дело лучше нас. Никаких сожалений! Нам же приходилось переступать через себя. Вспомогательные помещения уже чадили пламенем. Гостевые дома, беседки, бани…
– Где же они? – Поднялись мы уже на четвёртый этаж резиденции владельцев города, а ни его самого, ни его сыновей нет. Мягкая Лапка вместе со Святополком и Азеем собрали уже больше десяти сундуков добра! Вынесли всю библиотеку, сокровищницу и арсенал. Уйдём с прибытком, хоть это и не радовало. Жажда мести жгла душу.
В личных комнатах хозяев жизни было не лучше, чем в темницах. К кроватям прикованы дети, что служили постельным утехам педофилов. Последних мужики разорвали голыми руками. Девочки тянули к нам руки, утирая слёзы радости.
В других апартаментах весь стол был заставлен блюдами из людей. Запеченная голень молодого, здорового парня, молоко матери, отнятое силой, глаза в кляре, уши в сметане… Каждое кушанье было подписано. Казначей рода был выпотрошен Мишей лично!
Хандра отступила. Правильное дело делаем! Больше на меня не косились, как на какое-то чудовище.
В коридоре послышались шум, крики боли и брань.
– Что там? – Подскочили мы к людям, что столпились у двухстворчатых дверей, оттаскивая трупы своих друзей. Один превратился в кусок льда, другой – в кляксу на полу.