– Да-да-да, совершенно верно! Еще раз приношу извинения за свои необдуманные слова. Если уж на то пошло, то в современном обществе абсолютно все судят обо всем. Просто, глядя на такую утонченную аристократку и красавицу, трудно себе представить, что вы надеваете кислородный баллон, ласты и маску и ныряете в море, чтобы поохотиться.
– Тем не менее это так, дядя, – многозначительно покивал Педро Зурита.
– Графиня, скажите, пожалуйста, вы хорошо сумели разглядеть морского дьявола?
– Сумела. Хотя на это у меня были какие-то секунды с того момента, когда он сорвал с себя маску, и до того, как я начала захлебываться из-за приведенного в негодность шланга. Лицо этого человека и сейчас у меня перед глазами, ведь я обязана ему своим спасением. Он поднял меня с глубины и, можно сказать, из рук в руки передал Григорию.
– Ольга, но этот же морской дьявол и повредил ваш шланг, – не преминул вставить Педро Зурита.
– После того как я едва не убила Ихтиандра, – парировала графиня.
– Ихтиандра! Приемного сына доктора Сальватора, которого тот изувечил своими опытами!
– Насколько мне известно, своей уникальной операцией доктор спас мальчика от неминуемой смерти. – Ольга бросила взгляд на Педро Зуриту, ожидая подтверждения своих слов.
– Факт доказан медицинской экспертизой, – сказал тот.
– Да, знаю я, знаю! Об этой невероятной истории все газеты писали. Но что вы предлагаете, графиня?
– Я? – даже слегка растерялась Ольга.
– А кто же! Графиня, судите сами: доктор Сальватор объявлен в розыск в связи с гибелью нескольких человек от зубов, когтей и чего-то там еще животных, которых он превратил в монстров; его сын – тоже следствие опытов – покушался на жизнь женщины, на вашу жизнь…
– Да не покушался он! – воскликнула Ольга. – Сколько раз повторять – я сама во всем виновата!
– Мы очень ценим ваше благородство, графиня! Очень ценим. А еще мы прекрасно осознаем ценность этого самого Ихтиандра для науки…
– Знаете что, дон Дельгадо! – повысила голос графиня Левашова, вставая из-за стола. – И вы – дон Педро. Вы что-то задумали в отношении несчастного Ихтиандра, и мне это не нравится. Тем более я никоим образом не собираюсь становиться вашей сообщницей!
* * *
– Педро, тебе не кажется, что эта русская графиня в своем гневе еще более привлекательна внешне? – ухмыльнулся Хорхе Дельгадо, когда Ольга Левашова покинула веранду и скрылась в своем флигеле. – Настоящая фурия! Хоть приглашай художника и картину пиши. Только перед этим обязательно надо дать ей в руки ружье. Лучше – подводное, со стрелой-трезубцем. А? И чтобы она была полуобнаженной – на фоне разбушевавшейся морской стихии. Представляешь, какая бы получилась вещь!