Я ожидал от наших британских «союзников» нечто подобное, и слова лорда Бальфура меня ничуть не удивили. По большому счету британцы и так уже получили многое из желаемого: ослабили своих европейских конкурентов, прикарманили африканские колонии Германии. Конечно, удалось получить не все, на что они рассчитывали, но по очкам они скорее выиграли, чем проиграли. Только они забыли про один козырь, который еще не выложен на стол. А козырь этот – Россия. Пусть и не царская, но все же…
– Господин министр, – сказал я, – если Соединенное королевство считает себя свободным от обязательств по договорам, заключенным с Французской республикой, то и Французская республика, в свою очередь, считает, что она теперь ничем не связана в своей внешней политике. Следовательно, мы можем поискать для себя новых союзников. И не обязательно эти новые союзники будут дружественно настроены по отношению к Соединенному королевству.
Услышав мои последние слова, лорд Бальфур вздрогнул. Видимо, он догадался о том, что я имею в виду. Сильные державы в Европе, не воюющие между собой – это самый кошмарный политический расклад для Великобритании еще со времен Питта-старшего.
– Господин маршал, – мой собеседник обратился ко мне почти дружелюбно, – надеюсь, что Франция, помня о британских солдатах, сложивших головы, сражаясь против общего врага на французской земле, не станет заключать союзы, направленные против моей страны? Да, мы больше не союзники по Антанте, но ведь и не враги? В конце концов, нам угрожает одинаковая опасность – лишиться наших колониальных владений на Востоке. Вы ведь читали тот злосчастный меморандум, который был опубликован в одной из филиппинских газет. Он направлен против европейских стран, которые, по мнению безымянного автора этого меморандума, «влезли туда, куда им не следовало влезать». И, по нашей информации, все изложенное в нем было встречено с большой симпатией в правительстве Японии.
Я, конечно, читал этот меморандум. И наша агентура на Филиппинах и в Японии пыталась выяснить – является ли он мнением частного лица, или это предмет коллективного творчества, вышедший из одной из правительственных структур Японской империи. К нашему глубокому сожалению, мнения большинства наших экспертов склонялись ко второму варианту. Правда, нас немного утешало то, что, согласно той же информации, первыми под удар Японии попадут Соединенные Штаты Америки. Хотя и о наших интересах в Индокитае тоже не следовало бы забывать.
– Господин министр, – ответил я, – нас в данный момент больше заботят дела европейские. Франция обескровлена, ее столица лежит в развалинах, и мы даже еще не решили – восстанавливать Париж или перенести столицу в другой город. Мы надеемся договориться с правительством Японии, если у него возникнут какие-либо претензии к нам. Французы сейчас думают не о своих колониях, а о тех землях, которые могут при заключении мирного договора отойти к Германии. И нам надо будет искать деньги на восстановление разрушенной промышленности. Ведь там, где прошла война, остались лишь руины и могилы.