— Это был мой первый выезд на так называемый “джихад”. Тогда Моторола подошёл ко мне в “Метелице” и сказал, что его группа готовится кошмарить укропов за мостом.
Нас было человек 20. Мы погрузились в КамАЗ и доехали на нём до посёлка Восточный. Там выгрузились и спрятали грузовик в зелёнке. Дальше двигались пешком. Не доходя до блокпоста, Моторола оставил меня на пересечении двух дорог. Одна дорога шла по краю села, а другая сворачивала направо. Моторола объяснил, что оставляет меня тут на случай, если при нападении на блокпост украинцы захотят нас обойти со спины по второй дороге и таким образом отрезать нам путь к отходу. Я должен был их отсекать. Почему-то мне не оставили второго номера[126], хотя сейчас я понимаю, что если бы на меня укропы всё-таки вышли, то один с пулемётом я бы долго не продержался. На перекрёстке не было никаких укрытий, если не считать забора у кого-то во дворе.
Начался бой и получилось так, что в ответ укропы стреляли по остальной группе, а пули пролетали надо мной. Посыпались ветки с деревьев, издавая очень неприятный треск. Я понял, что спрятаться мне некуда, упал на землю, но при этом продолжил контролировать дорогу. Когда стрельба усилилась, я потихоньку стал пятиться за ближайшее дерево. Всё это время я лежал, молился вслух и думал, что всё — мне конец. И только благодаря Богу я тогда не только не погиб, но даже не был ранен.
Смотрю, бой не прекращается, только с нашей стороны выстрелы прекратились, а со стороны блокпоста укропы по инерции всё палят и палят. Как я потом узнал, к тому времени Мотор с бойцами уже были возле КамАЗа в километре от меня. Хорошо, что с собой заряженная рация, по которой меня вызвал Моторола:
— Крот, ты где?
— На развилке, где ты меня оставил.
Я тогда прям услышал нотки испуга в его голосе:
— Братик, срочно уходи оттуда.
Я ему в рацию кричу:
— Как я уйду, голову поднять не могу, укропы стреляют.
И тут, как только я это сказал, резко прекратился огонь, как будто по заказу перестали стрелять. Поднялся, только думал уходить, а из ближайшего двора выходит какой-то местный дед в порванной тельняшке, понимает почему-то, что я именно ополченец, а не укроп, и говорит мне на суржике:
— Сынку, шо ж ти тут зробиш один. Там же танки. Бiжи, сынку, бiжи звiдси![127]
Я и так понимал, что мне надо бежать оттуда. Через несколько минут эфира с Мотором навстречу мне летит “джихад-мобиль” с Вохой за рулём и Кирпичом в люке с пулемётом. Я запрыгнул в багажник, Кирпич дал несколько очередей в сторону укровского блокпоста. Потом резкий “полицейский разворот”, как умеет Воха, и погнали.