Я бы вообще сказал, что те ребята, были идеалистами и фэнтезийными коммунистами в одном флаконе. Пройдя тяжёлую войну, они свято верили в Альянс, и если Королевство работало на перспективу, то эти бравые парни были уверены, что ни завтра, ни через десять лет ничего не поменяется.
Так, в обмен на то, что крестьяне, даже беглые, на их землях будут становиться «свободными людьми», а королевство не будет лесть в их дела, они согласились на ограничения в виде рамочного вассалитета. А по сути, ограничили свои аппетиты, строго оговоренным количеством воинов под рукой у каждого из них, в то время как других слуг могли иметь ровно столько, сколько разместится в их замках, не претендуя на владение другими людьми, обосновавшимися на их земле.
Логику тогдашних альянсовцев, в общем-то, можно было даже понять. Общее количество людей в объединённой армии Баронств, получалось чуть ли не в два раза больше, нежели могло выставить Королевство. Так что они были уверены, что защищены, а вот когда их дети и внуки поняли «как» и в «чём» обманули их предков — было уже поздно.
А всё оказалось очень просто. Альянс не продержался и десяти мирных лет, посыпавшись как карточный домик под гнётом взаимных обвинений. Где-то передрались наследники, где-то завистливый сосед посчитал себя обиженным из-за богатых приисков, найденных на границе его земель, но со стороны соседа. И так далее.
При этом, без взаимной поддержки, содержание максимально допустимого воинского контингента, ещё до падения Альянса подрывало экономику баронств, но слишком сильны были воспоминания о прошедшей войне. Когда же объединение и вовсе исчезло, многие с удивлением обнаружили, что, даже затянув пояса, не могут нормально содержать собственных солдат, ведь власть у них по сути куцая, а «свободные люди» как-то не стремятся добровольно трудиться им на благо.
В общем, в результате, пришли к тому, что имелось на момент рождения Риана. Кучи вольностей у «Людей Барона» и жуткие поборы «Свободных Крестьян» при формальном сохранении их статуса, которые как только снимались со своей земли, сразу же по законам Королевства и той самой Хартии, становились беглыми преступниками.
Естественно, что в такой ситуации, на разнообразные выкрутасы «подданных», Бароны смотрели сквозь пальцы, если конечно дело не касалось их собственных интересов. «Свободные люди» же не защищались никем, потому как по своему статусу к Королевству Герциния отношения не имели, а для местных властителей быстро стали «паразитами» и «дойными коровами» в одном лице.
Так что, затопчи уполномоченные Барона девчонку из деревни — никто бы и слова им не сказал. Но — Миона была подданной Короля, более того, её отец носил титул Мастера Меча, что приравнивало его, к ненаследной, пусть и безземельной, но высшей аристократии Герцинии. Но куда как выше местного Властителя. А соответственно его дочь, считалась не какой-нибудь там простушкой или обычной горожанкой, а очень даже выгодной партией для многих не шибко титулованных особ.