Пока я лежала там, наблюдая, как ожившая кукла Кен исчезает у меня между ног, его рука – все еще украшенная моей картинкой – покоилась у меня на животе. И я поняла, что все получилось. Я умудрилась выжать страстный секс и ласковое прозвище из Кеннета «Мубота» Истона, используя только свой компьютер, правильно направленную фрустрацию и свое умение функционировать в состоянии депривации сна. Наверно, я не самый плохой психолог.
* * *
Может, я и не добилась от этого поганца всего, чего хотела, – в основном потому, что у него синдром оппозиционного расстройства, но отчасти и потому, что мне самой это нравится.
Может, это все потому, что меня вырастили два мирных хиппи, которые обычно (всегда) уступали силе моего желания. Или потому, что я была так избалована, что вообще не рассматривала варианта не получить желаемого. Но, как бы то ни было, мало что мне нравится так, как интересный вызов.
Когда мне что-то вступает, у меня начинается обсессия, и я начинаю искать любую щель в броне и новый угол, с которого можно подступиться, пока наконец не добьюсь своего. И не важно, сколько это займет – недель, лет или, в случае с Кеном, вечность.
Хотя мой СуперТайный Дневник, Который Кен не Должен Увидеть Никогда Ни За Что, будет, наверно, закрыт навсегда, зная себя, скажу, что это была только первая серия аморальных психологических экспериментов, которым я подвергну своего мужа ради того, чтобы научить его выражать свою любовь ко мне. И, насколько я знаю Кена, он, скорее всего, продолжит дозировать свою привязанность и одобрение до конца жизни, просто ради того, чтобы я не срывалась с крючка.
И, как ни противно это признавать, это здорово. Кен будет смеяться. Я буду швырять предметы. И мы будем так развлекаться, пока не умрем. А тогда я переверну весь загробный мир, пока не найду этого поганца снова, и мы продолжим наши танцы.
44
Голубые шары
Тайный дневник Биби
Дорогой Дневник.
Я только что поняла, что у всех мужчин, которых я любила в своей жизни, были голубые глаза – начиная с моего папы и кончая сыном. Конечно, я встречала парней с глазами другого цвета, но влюблялась я только в голубоглазых. Очевидно, у меня есть свой тип.
Если взять все эти голубые глаза и высыпать их на стол, мне кажется, все они будут похожи друг на друга. Какие-то светлее, какие-то темнее, какие-то налиты кровью, у каких-то расширены зрачки от злоупотребления наркотиками (кхм… Динь-Дон). Но Кен… Я безошибочно выберу шары Кена даже из целой бочки, полной таких бело-голубых глазных яблок.
Они блестящие и ярко-голубые и кажутся одновременно и яркими, и прозрачными – как эти фотографии в глянцевых журналах, где океан у тропических островов бывает живым и лазурно-зеленым. Ты видишь каждую рыбку, ныряющую в волнах, каждое зернышко песка на дне и думаешь: «