– Ну, ты и даешь! – покачал головой Лев. – Это как же тебе повезло, Сережа, что мы тебя искали по делу этого генерала-пенсионера и к тебе приехал наш человек. А так бы истек кровью один в доме и умер бы на полу.
Утро. Гуров с чашкой кофе сидел на своем любимом месте. Давно уже они принесли в свой кабинет этот диван. Небольшой, уютный. Он неприметно стоял в дальнем углу. Как и у многих офицеров, в кабинете был и свой электрический чайник, и чашки, и маленький холодильник. Служба сотрудника уголовного розыска, даже если он уже полковник, даже если он не рядовой опер, а офицер Главного управления уголовного розыска МВД, все равно очень часто требует полной самоотдачи, требует, чтобы ты проводил на работе не только дни, но и вечера и ночи. А сколько раз им с Крячко приходилось по очереди спать на этом диванчике!
С дивана было хорошо видно, как солнце поднималось над крышами многоэтажек на Якиманке, как блестели дождевые лужи в лучах утреннего солнца, как носились над домами стрижи. Несколько минут вот такого отрешения от службы, а как они много давали. Это был душевный отдых и одновременно настрой. Посмотреть на утреннее солнце, беспечных быстрых птиц, выпить кофе. В голове почти никаких мыслей, хотя научиться этому было очень сложно. Хоть пять минут не думать о работе, а только впитывать светлую энергию летнего утра, а потом будет лучше думаться, энергия заполнит тело, и ты без устали проведешь новый день, даже если он захватит и ночь.
– Медитируешь?
Крячко вошел в кабинет, как всегда, улыбчивый, добродушный, пахнущий лосьоном после бритья. Он протянул руку Гурову, пожал ладонь и плюхнулся рядом на диван.
– Столько лет тебя знаю, Лева, а все не перестаю удивляться, как в тебе могут сочетаться личности вечно юного романтика и матерого, принципиального до мозга костей сыщика.
– А они не сочетаются, – хмыкнул Гуров, – они взаимно соседствуют. Иногда живут мирно, иногда враждуют, спорят, даже ругаются.
– И кто побеждает? – с интересом спросил Крячко.
– Дружба! – величественно поднял палец Лев. – И любовь, между прочим.
– Ребята, вы меня пугаете! – раздался голос Орлова, тихо возникшего в дверном проеме. – О какой еще любви вы тут воркуете по утрам? Бес в ребро, девочки в мыслях?
– Ну, это пошло, Петр! Что ты, в самом деле! – нахмурился Гуров.
– Ладно, ладно, извини! – засмеялся генерал и уселся в кресло напротив сыщиков. – Как там Мария?
– Нога понемногу заживает, не болит, но она трудно переносит свое положение. Премьера, которую она так ждала, прошла без ее участия. У нее же – полное бездействие. Телевизор смотреть не может, читать тоже. А что-то делать по дому я ей не даю.