— Добро пожаловать в наш… народный… ой, не народный… Ненародный Хор Королевской Самодеятельности, — я гордо вскинула голову и прокашлялась. До выступления оставалось три дня, а мы были категорически не готовы. У меня родилась еще парочка не затратных идей сделать показательные выступления на мечах, и образцовое разбивание кирпичей о головы с воинственными криками. Я даже мысленно представила, о чьи головы кирпичи будут разбиваться наиболее эпично.
Песни, которые я предлагала в качестве репертуара из того, что когда-то пели мы в хоре, были забракованы. Шагать вместе по просторам принцы не хотели, предпочитая скакать на коне или ехать в карете. Неуклюжих и чересчур любопытных пешеходов, интересующихся хорошим настроением Их Высочеств, мне предложили сразу казнить. В этот момент я крепко задумалась, напев им про голубой вагон. Вроде, как бы и предложила, а вроде бы и намекнула.
— Ребята, это песня про личную карету принца! — я пыталась объяснить, что такое «вагон», но мне упорно твердили про шахтерскую вагонетку, явно желая изучать недра красавиц, а не королевств.
— Хорошо! Давайте эту! Все могут короли! — внезапно осенило меня. Пока я ее пела, принцы заметно оживились. Некоторые даже грустно улыбнулись. — Жениться по любви… Не может ни один, ни один король!
Если у меня песня вызывала улыбку, то у принцев чуть ли не слезы текли по щекам. Они смотрели на меня так, словно нам предстоит выступать на похоронах чьей-то личной жизни. Беда заключалась в том, что я не могла вспомнить куплеты. Помню, что там король Луи второй, красавица и любовь.
— Жил да был, жил да был, жил да был один король, — я щелкала пальцами, пытаясь вспомнить продолжение. — Правил он …. Хмы-хмы… страною и людьми…
Принцы в разнобой подхватили первую строчку, ознаменовав появление мифической страны Хмы-Хмы в атласах! В это стране на горе Нах-Нах стояла наша Академия, в которой мы них-них не учим.
— А, в общем, песня, не о нем, а о любви! — выводили принцы таким хором, от которого для пущего эффекта хотелось созвать плакальщиц и поставить на два стула черный ящик.
— Басы глубже! — командовала я парадом, размахивая перед носами принцев волшебной палочкой, в надежде, что мысленная «абракадабра, которую оттибидохали», превратит горстку безголосых новичков в профессионалов. — Выше! Еще выше! Дотягиваем!
Не знаю, до чего мы должны были дотянуть, но судя по страдальческим взглядам, до конца песни и репетиции дотянут немногие. Я решила пощадить принцев, выпустив их на волю после шестой попытки спеть песню до конца. Плохо! До родительского дня осталось три дня, а нам даже показать нечего! Ничего, я сегодня сяду, разработаю программу, в которую войдут фехтование, пение и… поделки. Больше ничего я придумать не успеваю.