«Значит, ты все-таки меня обманула и прочитала книгу!», — появилась надпись во всю стену.
— Да ладно тебе. Обычные сказки для девочек, которые мечтают стать принцессами! — фыркнула я, пытаясь исправить кривую морду ежа. Пора открывать свой концерн «И так сойдет!». — Послушай, не надо сгущать краски! Я просто представляю, как фуууух, и сила переходит очередной брошенке! Да если бы это было так, то тут каждая девушка стала бы королевой! Знаешь, сколько раз меня бросали? А сколько раз бросала я? И что? И ничего! На принцев я видов не имею! Они для меня … ну как бы тебе так сказать… Они для меня дети! Пусть даже некоторые из них старше меня. Они действительно дети, к которым я привязалась…
Я почему-то улыбнулась, вспоминая их лица и чувствуя какой-то странный прилив теплоты. Да, они вредные, капризные, противные, но они — мои принцы.
«Избавься от девочки, или я сделаю это сам!», — проступила надпись на стене.
— Не вздумай ее убивать! — возмутилась я, вскакивая с места. — Я что-нибудь придумаю. Хотя, я уже придумала! Ты как хочешь, а я спать!
Глава тринадцатая.
Война ежиков
— А у нас корявый глаз! А у вас?
— А у нас корявый рот! Вот!
— А у нас вообще три лапы, и с инсультом бедный папа!
— А наш папа — инженер! У него есть глазомер!
Только вот по — ходу тройка, потому есть пример!
— В дневнике нам написали, что дитю не помогали,
Хоть сидели всей семьей с пластилиновой свиньей!
— А у нас по-ходу два, потому что голова,
По пропорциям не очень хоть лепили мы три ночи!
С каждым днем все тяжелей! Дальше будет веселей!
Из разговора родителей первоклашек
Я заглянула в аудиторию, в которой все почему-то подозрительно притихли. Еще пять минут назад, пока я шла по коридору, они орали что-то вроде: «Да лучше через мой труп!», а теперь сидят тихо, как болельщики перед пенальти, затаив дыхание. Не хочется думать о том, что фраза «через мой труп» была воспринята преподавателями столь буквально. Я приоткрыла дверь, чтобы разведать обстановку!
На пьедестале лежала кукла с выколотым глазом и стертой краской в районе губ. Так — то кожа выглядела очень натурально, но вокруг губ красовалось истертое серое пятно. Над ней склонился, затравленно осматриваясь по сторонам Флориан.
— Давай, ловелас! Не стесняйся! — по спине принца только что прошелся веер мадемуазель Шарман. — Или я тебя поцелую! Поверь моему опыту, этот поцелуй ты будешь помнить до самой смерти!
Глядя на лицо Флориана, я понимала: «Есть ли жизнь после поцелуя? Нет ли жизни после поцелуя? Этого науке неизвестно!». После обещанного поцелуя принц обещал, что долго не протянет.