– Нет, дядя Саша, к этому волкодаву я ни ногой. С меня прошлого раза хватило, – спокойно ответил хлипкий.
– Да что там прошлого раза-то? Ну, тявкнул на тебя Рыжик, так постовой собаке и полагается на чужих тявкать. А что ты станешь делать, когда я уволюсь?
– Ничего, разберемся, – Колян буркнул под нос и затек в узкую щель ворот.
– Колян, напарник твой, – объяснил дядя Саша (Лешка наконец узнал, как зовут дедка). – Можно его и по фамилии называть – Золотарь. Золотарь он и есть, даром что бывший мент. Пока что вот определил его дерьмо убирать, а дальше не знаю. Колян вроде начальнику охраны приятелем приходится, тот тоже из ментов. Говорит, Золотарь будет прямо в питомнике жить. Бомж, что ли… Теперь давай немного влево возьмем. Через двор тебя не поведу, там сейчас собаки на столбиках сидят…
Дядя Саша свернул куда-то прямо в заросшее бурьяном поле. В высокой траве едва обозначалась тропинка, ведущая к ржавому сеточному забору, за которым виднелись строение щербатого кирпича и череда сараев – свежеотстроенных, судя по цвету дерева.
– А еще к нам пришла Диана Рафаэлевна, очень интеллигентная женщина. Она раньше редактором была, потом, что ли, с начальством поругалась. Не хочу, говорит, больше с людьми работать. Ну, она не в твоей смене, будете только утром встречаться, – дядя Саша уверенно шагал вперед, казалось, грудью прокладывая дорогу в траве. – Осторожней, тут повсюду железные прутья из земли торчат. Не запнись, особенно когда в темноте пойдешь… В конце лета нам еще Кизила навязали. Это племянник начальника охраны, говорят, только что из армии…
Вскоре трава кончилась, и они вышли к разбитой, расползшейся дороге, которая вела к воротам питомника, ржавым насквозь, примотанным к забору одной проволокой.
– А ты в армии отслужил, сынок? – по-родственному уже спросил дядя Саша.
– Да, тоже вот только весной вернулся. В университет на заочное поступил, на юридический.
– Это хорошо. Значит, задержишься у нас.
– Почему вы так решили? – хмыкнул Лешка. Он сам толком не знал, задержится здесь, не задержится. Его пока интересовали две вещи: зарплату обещали приличную и смена – сутки через двое. Что вмещается в эти самые трудовые сутки, он пока плохо представлял.
– А я людей насквозь вижу, – сказал дедок. – Тут много народу перебывало. Потолкутся недельки две – и привет. А вот про тебя я сразу подумал: этот надолго к нам. Собак любишь, выходит?
– Была у меня до армии овчарка. Под машину попала.
Дядя Саша сочувственно крякнул и поправил кепку.
– Ну, теперь у тебя в подчинении будет двадцать восемь собак. Кстати, заставь-ка начальство ворота починить, – дядя Саша отодвинул шпингалет, тоже насквозь ржавый. – А Золотаря заставь подъездные пути опилками засыпать, их на берегу целые горы лежат. Иначе в грязи увязнете по уши.