Отдуваясь, Олинна выпрямилась, держа в руках старый поношенный плащ. Она его иногда одевала, когда надо было отправляться в лес за всякими корешками и травками, чтобы новый не испачкать.
— Нет, собираюсь надеть его, — невозмутимо изрекла Лин, чем повергла Хвелю в нешуточное изумление, и накинула убожество на плечи. — Тогда меня не узнают.
Хвеля остолбенела от такого заявления, проснувшись окончательно. Покрутила пальцем у виска и осведомилась:
— Умом тронулась? У тебя от нервов крыша поехала?
— А что? — Лин с искренним удивлением покосилась на телохранительницу.
— От дурная девка, — фыркнула Хвеля и сдёрнула потрёпанную одежду с плеч Олинны. — Уж лучше бы об иллюзии подумала, они у тебя очень хорошо получаются, — припомнила она давешний куст шиповника. — Жди, пока умоюсь, вместе пойдём в столовую, — она закатила глаза, направляясь в уборную. — О, боги, да у Пушистика и то, больше извилин! — язвительно заметила она и скрылась за дверью.
Не получив вслед дежурного ответного замечания, Хвеля поняла, что дело серьёзно, раз блондинка не реагирует на подколки. Быстро умывшись и одевшись, она ухватила Олинну за руку и потащила в столовую. Завтрак прошёл без происшествий, если не считать, что когда с Лин поздоровалась одна из приятельниц, проходя мимо, блондинка пролила сок. Хорошо, на стол, а не на себя. По возвращении в комнату — началась сессия, и занятий уже не было, только зачёты и экзамены, — наёмница сунула в руки Олинне учебник, дабы та отвлеклась зубрёжкой.
— Запрись на замок и никому не открывай кроме меня и Мэт, — дала она указания Лин, хлопавшей ресницами. — Если что, воспользуйся своим главным оружием, — продолжила наставления Хвеля, подтянув пояс с мечом.
— А… каким? — наивно переспросила Олинна, не распознав подвоха.
— Ори дурным голосом, — буркнула желчно телохранительница и поправила Пушистика на плече. — Всё, я в «Погребок», разведаю обстановку. Учи, сиди.
Хвеля вышла, а Лин, тоскливо вздохнув, послушно уткнулась в учебник, надеясь, что получится отвлечься от нерадостных мыслей о содеянном.
Наёмницы не было до самого вечера. Когда за окном стемнело и появились первые звёзды, Олинна начала нервничать — если не учитывать её и без того взвинченное состояние. Учить получалось плохо, мысли то и дело возвращались к сотворённому и тому, что сказала Матильда. Лин косилась на дверь, подходила к окну, высматривая Хвелю — вообще, та нужна была Лин по делу, но телохранительница явилась только часам к одиннадцати, и к недовольству и возмущению Лин — не одна. Весёлая, слегка нетрезвая, и рядом с ней в обнимку шёл её спутник: на удивление, смазливый, улыбчивый паренёк с хитрым взглядом.