С шестого этажа быстро, а лифт неизвестно, где там шляется.
— Тогда жду, — невозмутимо отозвался Роман.
Оставшееся время пронеслось со скоростью курьерского поезда. Слава богу, что из вещей ничего докупать не пришлось, Лиса здорово помогала, тормозя мое разгулявшееся воодушевление и контролируя сборы. Получилось не напихать лишнего в чемодан. Роман, умница, тихонько сел в уголке и углубился в планшет, даже не пытаясь встрять с предложением о помощи. Кошки косились на гостя, на меня, шевелили усами и ушами, но сборы все же были интереснее. Правда, в самый последний момент выяснилось, что в шлейке для Маси, моей пушистой полукровки от персидской мамы, сломалась застежка, и пришлось на крейсерской скорости нестись в ближайший зоомагазин. Хорошо, он находился в моем же доме. Ну а потом как-то внезапно наступил момент выхода из дома.
Это было эпично. И если Пуша довольно спокойно перенесла, что я упаковала ее в переноску, только сверкала любопытными зелеными глазищами, то Мася… Моя рыжая кошка, трусиха до мозга костей, соглашалась без истерик передвигаться только на моих руках. Единственное, только шлейку позволяла надеть на себя, а потом вцеплялась в меня всеми когтями, и отодрать ее можно было только вместе с моей кожей. Так что, Рома спускался с двумя чемоданами, Лиска несла два наших поменьше, с ручной кладью, а я одной рукой держала немаленькую Масю, а в другой несла увесистую переноску с Пушей. Одна весила пять с половиной кило, вторая семь… Это еще вопрос, что легче, чемоданы или кошки! Хорошо хоть, не голосили, распугивая всех вокруг.
Наконец, мы погрузились в машину Ромы и поехали в аэропорт. Он объяснил, что оставит авто на стоянке там же, и обратно будет удобно возвращаться, без всяких такси. Когда приехали, Лиса и Рома взяли меня буквально в клещи, зорко отслеживая и не давая вляпаться во что-нибудь, тем более вместе с кошками. Я же, озабоченная душевным здоровьем своей живности, едва ли замечала что-то вокруг. Мася повисла на мне, как коала, вращая глазищами и прядая ушами, как конь, и мелко дрожала, и я бормотала ей какую-то успокаивающую чушь и жалела, что нет свободных рук, чтобы погладить. Да, давно она не летала со мной, но оставлять в гостинице моих домашних пушистиков, или кому-то чужому — вот уж нет! Хорошо, Пуша смирно сидела в перевозке и не отсвечивала. Градус умиления вокруг меня рос в геометрической прогрессии, хорошо, мы не за границу летели, так что все формальности прошли быстро. Даже справка нигде не потерялась, хотя звенела на задворках сознания такая мысль.