Времени переодеваться не было, и заинтригованная девочка так и отправилась в покои герцогини в фехтовальном костюме. Помимо бабушки и матери, там присутствовал герцог Август и управляющий замком герр Кнопс.
— А вот и вы, юная фройляйн, — поприветствовала её бабушка. — Долго же вас пришлось ждать.
— А мне показалось, что это молодой человек, а не ваша воспитанница, — усмехнулся её супруг.
— Прошу прощения у ваших высочеств, — поклонилась Шурка, причём, поскольку приседать в штанах было глупо, сделала это по-мужски. — Я не знала, что могу понадобиться вам.
— Идите сюда, дитя моё. Случилось нечто очень важное, и при этом, напрямую касающееся вас.
— Да, я слушаю.
— Мы только что получили известие о блистательной победе нашего сына – Иоганна Альбрехта над войсками его кузена королевича Владислава Ваза!
Слушая говорившую торжественным голосом бабушку, Шурка никак не могла понять, каким образом это событие могло быть связано с ней. Но спрашивать не стала, здраво рассудив, что бабушка сама всё расскажет.
— Перед сражением наш сын счёл за благо отдать все необходимые распоряжения, на тот случай… — голос Клары Марии дрогнул, и она велела: – читай, Марта!
Бледная как смерть камеристка взяла в руки свиток и начала читать вслух:
Я, Иоганн Альбрехт из рода Никлотингов, милостью Божией, Кайзер и Самодержец всей России, многих стран государь и обладатель, Великий герцог Мекленбурга, Князь Вендена, Шверина и Ратцебурга, граф Шверина, Ростока, и господин Штатгарда, находясь в трезвом уме и полной памяти, сим объявляю, что если всемилостивейший Господь призовёт меня на свой суд, то я завещаю все свои владения, титулы и средства в Свящённой Римской империи германской нации, моему сыну принцу Карлу Густаву Мекленбургскому.
Из этих средств ему надлежит выделить в качестве приданого моей дочери, принцессе Евгении, сумму в двадцать тысяч гульденов единовременно, а также ренту в пять тысяч гульденов ежегодно. Помимо этого, наша дочь получает пожизненное право проживать в любом замке нашего герцогства по своему выбору.
Помимо того, ему надлежит позаботиться о Кларе Марии Рашке, воспитаннице моей матушки герцогини Клары Марии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, Мекленбург-Стрелицкой, урождённой принцессы Померанской, которую я признаю своей дочерью и объявляю принцессой Мекленбургского дома. После замужества означенной принцессе Кларе Марии в качестве приданого должна быть выплачена сумма в десять тысяч гульденов единовременно и пожизненная рента в тысячу гульденов.
Ничего не понимающая Шурка удивлённо обводила присутствующих глазами, тщетно пытаясь сообразить, что всё это значит. Вроде бы папаша поимел совесть и признал её, но сделал это всё-таки как-то странно.