Он стал подходить ближе, но замер, будто встретился с дикой собакой. Ее сердце затрепетало.
— Твои волосы… — Он опустил голову набок. — Они другие.
— Да. — Они когда-то были невнятно-темного цвета, но потом она нашла в Таскалусе потрясающего стилиста, и та превратила их в каскад золотых и каштановых локонов, использовав технологию окрашивания балаяж. — Это просто высветленные пряди, ничего больше.
— Ничего больше. — Его взгляд скользнул по узлу на макушке.
Чувствуя себя неловко, она водила взглядом по кухне.
— И волосы у меня теперь намного длиннее.
Он поднял брови.
Неужели они действительно обсуждают длину ее волос? Получался самый натянутый разговор в жизни. Печально. Когда-то все было иначе. До того, как она все испортила: он бы поддразнивал ее и расспрашивал о колледже, разговаривал как человек, которому не стыдно находиться с ней в одной комнате.
Нужно сворачивать этот разговор и крепко подумать, как продолжать здесь работать, не натыкаясь постоянно на Гейба. Дом достаточно большой, чтобы как-то это устроить.
— Мне нужно вернуться к…
— Созерцанию духовки?
Плечи ее поникли.
— На самом деле мне нужно закончить с картошкой. Так что, если ты меня извинишь. — Она начала разворачиваться, молясь, чтобы он просто ушел.
— И это все, что ты можешь сказать? Потому что мне есть много о чем поведать, — продолжил он. — Думал, пройдет миллион лет, а я так и не увижу тебя тут больше.
Никки выпрямила спину, будто вместо позвоночника ей вставили стальной прут. О боже. Горло сжал спазм.
— Нам нужно поговорить.
— Нет, не нужно, — быстро ответила она. — Нам не нужно ни о чем разговаривать.
— Чушь собачья, — выпалил он, и голос его раздался настолько близко, что она инстинктивно развернулась к нему.
Гейб теперь стоял у края массивного кухонного острова, всего в паре шагов от нее. Она отступила, упершись спиной в стол. Сердце быстро билось, а взгляд метнулся к двери.
— Никто сюда не придет, — сказал он, будто прочитав ее мысли. Она перевела взгляд на него. — Дев в своем кабинете на втором этаже, у него встреча, а твой отец — снаружи, с садовником. Никто нас не услышит.
Странная смесь чувств охватила ее. Холод побежал по спине. А по коже заплясала мелкая горячая дрожь.
Гейб подходил все ближе, не останавливаясь до тех пор, пока не очутился прямо перед ней, всего в нескольких сантиметрах. Она вдохнула, уловив морозный, свежий запах его туалетной воды. Аромат напомнил ей о грозе, о той ночи.
Это было последнее, о чем хотелось вспоминать.
Как и брат, он на голову выше нее, так что теперь Никки смотрела прямо на его грудь. Слава богу, на нем рубашка.