— Как же я ненавижу полеты внутри звездной системы! — жаловался Мэллой, глядя на обзорный экран. — От одной планеты до другой добираешься дольше, чем до соседней звезды.
— В звездных системах нельзя летать на сверхсветовых скоростях, — ответил Найтхаук. — И ты это прекрасно знаешь.
— Да, но мне это не нравится.
— Найди себе занятие, чтобы скоротать время. К примеру, расскажи о Мелисенд.
— Я тут кое-что выяснил. Она с Гринвельдта.
— Пограничный мир?
— Да.
— И все колонисты на Гринвельдте синекожие?
Мэллой покачал головой.
— Она — продукт мутации. Не эволюции.
— Объясни.
— Она — исключение. Таких больше нет.
— Мне это нравится.
— Правда? Почему?
— Видишь ли, я испытываю самые теплые чувства к исключениям из рода человеческого, которые существуют в единственном экземпляре.
— Тогда тебе придется по душе Испанская Кружевница, — заметил Мэллой. — Второй, как она, тоже нет.
Найтхаук сверился с навигационным компьютером: до выхода на орбиту Юкона осталось еще сорок минут.
— Время у нас есть. Рассказывай.
— Разве Маркиз не ввел тебя в курс дела?
— Лишь сказал, что она вторглась на его территорию и надо это прекратить.
— Он не упомянул, что она убила трех человек, которым была поручена та же работа, что и тебе?
— Нет.
— И не объяснил, что она не совсем человек?
— Что-что?
— На вид Кружевница самая обычная женщина. Но я слышал о ней кое-какие истории. Она обладает способностями, которые не даны людям.
— Например.
— Не знаю.
— Тогда, возможно, все это болтовня.
— Если болтовня, почему мертвы три киллера Маркиза?
— Продолжай. И побольше подробностей.
— Никто ничего не знает. Известно только, что она ограбила несколько банков в Олигархии. Говорят, голыми руками убила Большого Уиллогби. И еще это дело на Терразане…
— Какое дело?
— Там взорвали парламент. Погибло примерно триста мужчин и женщин. Никто ничего не доказал, но ходят слухи, что Испанская Кружевница приложила к этому руку. И если не сама взорвала бомбу, то позаботилась, чтобы она взорвалась.
— Интересная дамочка.
— Скорее, смертельно опасная, — гнул свое Мэллой.
— Не волнуйся, тебе встречаться с ней не придется.
— Как бы не так. Я буду рядом с тобой.
Найтхаук удивленно посмотрел на него.
— В этом нет никакой необходимости.
— Все равно. Я пойду с тобой.
— По моему разумению, ты не из тех, кого радует передовая.
— А ты думаешь, приятно сидеть в корабле или в баре и ждать, кто придет, ты или самый жестокий убийца планеты? — возразил Мэллой. — Нет, благодарю! Да я умру от страха, едва откроется дверь или люк.
— Причины меня не интересуют, — отмахнулся Найтхаук. — А вот за верность спасибо. — Он помолчал. — Странно, конечно, но ты — мой единственный друг.