— Ни вчера, ни позавчера, — глухо проговорил Валентин, не отнимая от лица ладоней. — Но вчера вечером случайно проходил мимо ее дома и видел у нее в спальне свет…
— Вот как? Время точно не помните?
— Я минут через пять после этого посмотрел на часы, было без двадцати пяти восемь. А потом еще раз около десяти часов там проходил, и света в окне уже не было.
— Думаю, не в ваших интересах что-то скрывать от следствия, поэтому рассчитываю на полную откровенность.
— Спрашивайте, — Валентин отнял ладони от лица и, достав из кармана платок, высморкался. — Но я не знаю, как моя записная книжка…
Брянцев прервал его:
— До вашей записной книжки мы еще дойдем, а пока расскажите, как вы провели вчерашний день.
— С самого утра?
— С утра и до ночи.
— С восьми до пяти был на работе…
— Никуда с завода не отлучались?
— Нет.
— Сразу после работы куда отправились?
— В общежитие.
— Сколько времени находились в общежитии после того, как пришли с работы?
— Чуть больше часа. Приблизительно с половины шестого до шести двадцати пяти.
— Кто-нибудь еще был в это время в комнате?
— Мой сосед Олег Миронов.
— В шесть двадцать пять вы…
— Пошел прогуляться.
— Вы ушли, а Миронов остался в комнате?
— Да.
— Когда вернулись обратно?
— В начале одиннадцатого.
— Расскажите подробно, где вы были все это время.
Валентин посмотрел на следователя тоскливыми глазами и махнул рукой:
— Если Иду убили в это время, то у меня нет алиби.
— Не будем спешить, — сказал Брянцев, — Вы были один все это время?
— Не совсем. На улице я случайно познакомился с женщиной. Зовут ее Ларисой, фамилии не знаю. И где живет — тоже не знаю.
— На какой улице познакомились?
— На Шаумяна.
— У какого дома?
Валентин сердито запыхтел, отвел взгляд в сторону, крепко сжал одной рукой пальцы другой руки.
«Вот и все, — подумал он. — Сейчас про Изольду спросит…»
— У восемьдесят шестого, во дворе.
Брянцев смотрел на него неподвижным взглядом поверх очков.
— Если не ошибаюсь, вас интересовал четвертый корпус этого дома?
— Знаете? — Валентин почувствовал облегчение оттого, что больше не было надобности что-то скрывать.
Брянцев не спеша извлек из кармана подобранную в спальне записную книжку, развернул на столе платок и с помощью карандаша откинул пластиковую корочку.
— Карташов В. П… Ваша?
Валентин обреченно кивнул.
— Но почему она тут оказалась? Она была у меня в спецовке… Почему она тут?
— Брянцев многозначительно улыбнулся:
— Этого я пока не знаю! — и осторожно, двумя пальцами, извлек из записной книжки небольшую цветную фотографию, повернул ее к Валентину лицевой стороной. — Эта женщина вам знакома?