— Возможно.
— Сейчас отношения у них, кажется, весьма натянутые. Вам известна причина?
Савина сосредоточенно разглядывала свою ладонь.
— Я как-то не замечала… — едва слышно обронила она и подняла на следователя большие наивные глаза. — Обязательно поинтересуюсь!
— Поинтересуйтесь, поинтересуйтесь… — задумчиво пропел-проговорил Брянцев, подписывая повестку.
По пути с завода Валентин прихватил в газетном киоске детективную книжонку и собирался худо-бедно скоротать с нею время. Но, как назло, уже во второй главе на сцену выскочила черноокая красотка с пистолетом в руке. Притаившись в подъезде, дождалась жертву, выпустила в нее (в него, генерального директора крупного четырехзвездочного отеля) половину обоймы, бросила пистолет, села в поджидавшую за углом машину и была такова.
Дальше читать расхотелось. Сунув книгу под подушку, Валентин оделся, вышел на улицу и пошагал к дому Изольды.
Миновала неделя с тех пор как Изольда улетела в Ростов. Уже скоро должна вернуться. Обещанного звонка пока нет — может, перед самым вылетом позвонит. Сказала, что вернется дней через десять, однако неподвластная сознанию сила повлекла его на улицу Шаумяна, и минут через пятнадцать он убедился в том, что Изольды нет дома: ее окна были темны.
В общежитии он застал Филиппа и Олега за игрой в подкидного дурака. На столе стояла опорожненная на две трети бутылка «Господ офицеров», и мерцали на помятой фольге остатки плавленого сырка.
— Извини, закуски тебе не оставили, — сказал Олег, разливая по стаканам водку, себе и Филиппу поменьше, Валентину — побольше.
— А я предусмотрительный! — Валентин извлек из карманов пуховика батон и пяток сосисок, разделся, подсел к столу. — По какому случаю пируете? Никак раскрыли убийство? — и потянулся рукой к своему стакану.
Филипп его опередил, прикрыл стакан ладонью, затем извлек из кармана повестку и вручил Валентину:
— Пока трезвый, прочти, что тут написано и распишись в получении.
Валентин глянул в повестку и матюгнулся в сердцах.
— Опять допрос? Сколько можно?
— А это уж пока не будет полной ясности, — сказал Филипп. — Вчера вы мило побеседовали, ночью следователь твою лапшу переварил, и у него появились к тебе новые вопросы.
— Подожди, какую лапшу? — вскинулся Валентин. — Какую лапшу?
— Обыкновенную, — осклабился Филипп. — Которую ты ему на уши вешал. Эта бабеночка… Ты почему-то забыл о ней упомянуть! Поди не случайно?.
У Валентина все внутри похолодело.
— Что за ба… бабеночка? — голос у него сорвался.
— А которую в подъезде у Орлинковых в день убийства видели. Можешь называть ее «Диной», если хочешь, или там «Пиковой дамой», потому как… — Филипп внезапно примолк и бросил быстрый взгляд на Олега. — Вообще-то меня следователь не уполномочивал говорить об этом с тобой, мое дело передать повестку. — и опять посмотрел на Олега: — Ты ничего не слышал.