— Наверное… Вдруг вернешься и станешь руководителем?..
Малыша такая перспектива забавляла. Он заливался смехом.
…Путешествия по звездным скоплениям раскрывали Малышу тайны космоса. В центре шаровых скоплений нередко обнаруживалась пожирающая звезды колоссальная «черная дыра». И Малыш с жалостью смотрел тогда на ближайшие к ней светила, понимая, что очень скоро — по космическим, конечно, понятиям! — они обречены на безжалостное разрушение и уничтожение. И что-то кошмарное чудилось ему в этих шаровых скоплениях, — самых древних звездных группах нашей Галактики.
В то же время рассеянные скопления казались Малышу как-то добрее и уютнее, Без «черных дыр» и вообще без центра, они образовались на миллиарды лет позже шаровых, и звезды в них не разрывались на куски безумной и бесцельной энергией «черных дыр», а просто умирали от старости, своею смертью. Как люди…
В положенные часы «Гном» выходил на связь с экспедицией. Последние вести поступали оттуда отрадные. Астронавты постепенно начинали выбираться из болезни. Компьютер сумел выделить вирус и подобрал против него комплекс действенных противоядий. Как и положено врачу, Линда первая испытала их на себе и теперь чувствовала себя получше других. Химики понемногу разворачивали лабораторию для переработки циркониевой руды, которую должен был привезти Гудзи.
Однажды, проснувшись, Гудзи притянул Малыша к иллюминаторам.
— Смотри!
Казалось, совсем близко завис впереди отливающий тусклым свинцовым блеском шар незнакомой планеты.
— Эпсилон? — радостно закричал Малыш. — Похоже, мы здесь первые, папа.
— Похоже, — согласился Гудзи. — Но крайней мере, о предшественниках я не слышал.
— Мы облетим планету и станем местными Магелланами? Так?
— Вероятно.
— И наши имена войдут в здешнюю историю?
— Если ее вообще будут писать… — грустно уточнил Гудзи. Он не разделял восторженности сына, ибо чувствовал: все самое тяжелое еще впереди.
Когда «Гном» вышел на круговую орбиту, поверхность планеты просматривалась как однородная сероватая равнина. В окулярах же смотроскопа Малыш хорошо различал взметнувшиеся ввысь серые пики горных вершин, иногда с чернеющими пятнами глубоких провалов.
— Папа, скалы! — восторженно закричал Малыш. — Я впервые их вижу! Здесь не такой скучный пейзаж, как на Бете!..
Гудзи вспомнил, что, когда кружили над Бетой, Малыш не лез к окулярам, а довольствовался экранным изображением. Потому, наверное, пейзаж и показался ему скучным. А теперь вот интересуется тонкостями.
Что ж, растет ребенок…
— Зато здесь климат более суровый, — напомнил Гудзи. — Все-таки очень далеко от звезды. Край системы!