Александр Никитич Кирилов происходил из хорошего дворянского рода и в числе своих предков считал именитого казанского мурзу, на которого он, повидимому, стал похожим под старость. Воспитание его не имело ничего общего с аскетизмом или с великодушными стремлениями, и еще восемнадцати лет он вместе о отцом ревностно занимался псовой охотой и устройством домашнего оркестра. Внезапно волна подхватила его и понесла с собой. Откуда она пришла, он сам не знал и не мог дать себе отчета. У него не было соответственных знакомых, он не читал ни одной наводящей на размышление книги; но в воздухе было разлито что-то молодое и светлое, какой-то электрический ток, тонкий и извилистый, пробегавший мимо по незримому пути и внезапно вызывавший ответный трепет в каждой молодой душе, способной к напряжению и блеску.
Восемнадцатилетний мальчик бросил отца и мать, отказался от богатства и старых привычек и бросился в бездну своих новых верований, как бросаются с крутого берега в воду. С тех пор прошло тридцать лет, наполненных: такими наслоениями испытаний и деятельности, что их хватило бы на четыре обыкновенных человеческих жизни. Мальчик скоро возмужал и привык выбирать дорогу, не подчиняясь чужому мнению. Кирилов менял поприще за поприщем и на всех проявил необыкновенную работоспособность. Он постоянно поступал по-своему и стремился применять оригинальные способы действий, которые, однако, приносили неожиданно полезные плоды. Даже в урочевской пустыне он остался верен самому себе и, как бы шутя, вызывал словно из-под земли такие отрасли деятельности, самая возможность существования которых не пришла бы на ум другому человеку.
Казна устроила в Колымске дешевую продажу соли, но соль эта служила об’ектом различных замысловатых операций в руках соляного надзирателя, а жителям доставались только жалкие крупники. Кирилов добился того, что ему в Урочево стали присылать сто пудов, и в ближайшее лето посолил десять больших стогов сена, пласт за пластом, во время уборки и сметывания. В начале весны он собрал самых истощенных лошадей и коров из ближайших селений и, откормив их соленым сеном, получил блестящие результаты. Теперь соленое сено употреблялось из года в год, и порода скота заметно стала улучшаться вокруг Урочева. Почти в то же время Кирилов на свои сбережения выписал из России материал для приготовления сетей и упорно старался выучить своих соседей вязать сети по русскому поморскому способу, чтобы они выходили крепче и пригоднее для промысла. Молочное хозяйство было его третьей затеей, но оно разрослось и поглотила все его время и силы.