— Мне кажется, у тебя получилось то, чего ты хотела, — внезапно сказала бабушка, когда частный сектор, где жили Веберы, остался позади, и они выехали на широкий городской проспект.
Рита покосилась на нее, не понимая, что именно она имеет в виду.
— О чем ты?
— Семейный ужин прошел неплохо, учитывая все обстоятельства, — пояснила Вера Никифоровна. Рита чувствовала на себе ее заинтересованный взгляд, ожидающий реакции.
— Да, наверное, — кивнула она. — По крайней мере, с братом Марк, кажется, помирился.
Бабушка кивнула.
— Но почему мне кажется, что тебя сейчас волнует не это? — спросила она спустя некоторое время.
Рита закусила губу, преувеличенно внимательно глядя на дорогу. Проспект был хорошо очищен от снега, машин в это время суток на нем было немного, час пик еще не начался, однако она все равно делала вид, что занята обстановкой на дороге. Она не знала, как задать свой вопрос правильно. Была уверена, что бабушке он не понравится, поэтому решила начать издалека.
— Я просто думаю, почему, когда я была маленькой, мы с тобой никогда не ездили к другим бабушке с дедушкой? Родителям мамы. Они же жили не так далеко?
— В Смоленской области, — подтвердила бабушка, и в ее голосе послышался заметный холодок.
— У них были еще дети, кроме мамы?
— Еще одна дочь. Почему ты вдруг вспомнила о них?
— Не знаю, — Рита как можно беззаботнее пожала плечами. — Просто увидела, как легко и быстро Соня подружилась с Сабиной, хотя они никогда раньше не встречались, и подумала, что у меня же тоже, наверное, есть двоюродные братья или сестры? Мне так хотелось большую семью, но мы с тобой всегда были вдвоем.
— Значит, на то были причины, — холодно заметила бабушка, отвернувшись к окну.
— Какие?
Вера Никифоровна молчала.
— Бабуль, — позвала Рита. — Я уже выросла, ты можешь мне сказать. Даже если они по какой-то причине не хотели меня видеть, я смогу это пережить.
— Они не хотели тебя видеть, — ровным тоном подтвердила бабушка, так и не повернувшись к ней, разглядывая припорошенные снегом деревья на обочине: они как раз проезжали мимо огромного парка.
Что-то острое кольнуло в сердце. Сказать, что она сможет это пережить, оказалось гораздо проще, чем сделать. Рита почти не помнила тех бабушку с дедушкой, но знать, что они действительно не общались с ней по своей воле, все равно было больно.
— Почему? — голос предательски дрогнул, и бабушка, к сожалению, это заметила.
— Дорогая, — она заметно смягчилась, отвернулась от деревьев и посмотрела на внучку. — Зачем тебе это? Почти двадцать пять лет прошло.
— Просто хочу знать, чем мог провиниться семилетний ребенок.