— Он вызывал нас на беседу, — кивнул Николай.
— О чем говорили?
— Он расспрашивал про Агафью, — пожал плечами Макс. — Как она работает, какие у нее отношения с коллегами, и почему она не хочет переходить в ФСБ.
— Понятно, — хмыкнул Бурундук. — С другой стороны, значит, зашел, гебист чертов.
— А в чем дело, Дмитрий Константинович? — забеспокоился майор.
— Лейтенант Полозкова, по выходе с больничного, поступает в распоряжение ФСБ.
— Это еще почему? — поднял брови Николай.
— Указание пришло с таких верхов, что тебе и не снилось, Коля, — скривился полковник. — И сделать я ничего не могу. Мало того. Только это событие притормозило служебное расследование, которое возбудила прокуратура.
— Расследование?!
— Расследование, Максим, расследование, — подтвердил Бурундук. — Повод совершенно идиотский. Дескать, лейтенант Полозкова не сообщила, что охрана Собаковода вооружена автоматами, и тем самым подвергла опасности бойцов спецназа. Можно подумать, что подобная информация как-то повлияла бы на развитие событий!
— Я же говорил, что у охраны АК! — возмутился Макс.
— Ты сказал про ворота. А автоматы были у всех охранников. Чувствуешь разницу?
— Честно говоря, не чувствую, — огрызнулся майор.
— Вот и я не чувствую, — вздохнул полковник. — А прокуратура почувствовала.
— Бред какой-то.
— То-то и оно, что бред. Понимаете, господа офицеры, что получается? Полозкову берет по свое крылышко ФСБ и ненавязчиво ей намекает, что в полиции плохо, неуютно, и прокуратура злая-нехорошая водится. А у нас ты, девушка-красавица, будешь работать прямо-таки в райских условиях, так как прокуратура нам не указ. Мало того, я подозреваю, что и дело Серова покажут исключительно Полозковой. Такой себе легкий штришок: «Доступ к информации есть только у ФСБ».
— Так ее насовсем забрали, что ли?
— Пока нет, Коля. Без ее формального согласия подобный перевод невозможен, — качнул головой начальник убойного отдела. — А Полозкова этого согласия до сих пор не дала, и, пока она на больничном, дать не сможет. И вот у меня возникает вполне закономерный вопрос: зачем все это? Что такого в лейтенанте Полозковой необычного?
Друзья переглянулись:
— Мы не знаем, товарищ полковник, — сказал, наконец, Николай.
— Уверен, что не знаете, Коля? — недоверчиво переспросил Бурундук. — Может она дочка какой-нибудь шишки?
— Да нет, Дмитрий Константинович. Она из сибирской деревни, а ее отец давно погиб. Вы же читали личное дело.
— Читал. Я это личное дело перечитываю чаще, чем фанатик Библию. Но бывают события в жизни человека, которые ни в одно личное дело не впишут. Может, она любовница какого-нибудь функционера из ФСБ?