Отчаянно зевая, майор глотнул крепкий кофе, обжег язык и, замысловато выругавшись, посмотрел в пустой вордовский файл, красовавшийся на экране монитора. К завтрашней планерке у Бурундука надо было подготовить план мероприятий по двум, а если Агафья не ошиблась в своих предположениях, трем убийствам. Всю жизнь ненавидевший бумажную работу во всех ее проявлениях, Макс снова выругался. Писать такие планы было его обязанностью, как старшего оперативной группы. Но в последнее время Агафья брала эту ненавистную повинность на себя. До сегодняшнего дня.
Вчера же девушка ехидно заявила, что Макс хочет побыстрее отвести ее в загс, чтобы с полным правом свалить на жену делопроизводство. Майор резонно ответил, что до появления в его жизни одной языкатой магички пятнадцать лет как-то справлялся самостоятельно. За что теперь и расплачивался.
Трубку проснувшегося телефона Макс схватил, как утопающий спасательный круг. Звонили с проходной.
— Леша, — с надеждой воскликнул он, услышав голос знакомого сержанта, — скажи, что где-то кого-то убили, и мне срочно надо туда отправляться!
— Что Макс, опять с отчетами завяз? — заржал дежурный. — Не повезло тебе. Трупов нет. Тишь да гладь. Так что, пиши, Достоевский. Как закончишь — дай почитать. Мы твои старые протоколы всей дежуркой читаем. Сборники анекдотов нервно курят в сторонке. Кстати, я недавно слышал, как Бурундук вашу Полозкову чихвостил за то, что она вместо вас с Корбовым бумаги готовит. В общем, ждем новых шедевров.
— Я тебе покажу шедевры, — проворчал слегка пристыженный майор. О выволочке девушка друзьям не рассказала. — Доприкалываешься у меня.
— Виноват, ваше благородие, исправлюсь!
— Ты чего звонил-то, раз выездов нет? — вспомнил Макс, с тоской посмотрев на компьютер.
— Точно, чуть не забыл. Тут дедок пришел. Говорит, что явился по поводу гражданина Голикова. А его убийство вроде у тебя в производстве?
— У меня, у меня, — с энтузиазмом подтвердил майор. Появился повод отодвинуть ненавистное бумагомарательство. — Сейчас спущусь.
Около двенадцати в кабинет ввалился взъерошенный и злой Николай:
— Ну, до чего же народ сознательный пошел! Аж тошно!
— Ты в общем, или о ком-то конкретном?
— Да обо всем сразу! Представляешь! Просыпаюсь утром — проспал! Агафья как всегда, унеслась спозаранку, а у меня вчера мобильник разрядился. Оделся и выскочил на улицу. Смотрю — впопыхах джинсы перепутал. Надел те, в которых как-то в лужу машинного масла сел. Думаю, черт с ним, не буду возвращаться, кто меня в машине увидит? А на работе переоденусь. А черта с два! Жигуль, собака, не завелся. Пока я его пытался реанимировать — еще и куртку выпачкал. Плюнул. Надел ветровку, которая у меня в машине с весны лежит, и погнал в метро. Помог какой-то бабке сумку в вагон занести, сел и еду себе тихонечко. Доехал до нашей станции, переговорил по телефону, поднимаюсь по эскалатору, а на выходе мне руки за спину и мордой в пол!