Потом, посидели немного на кухне, выпили успокоительные настои и крепкий чай и обсудили произошедшее и дальнейший план действий.
Оказалось, мой учитель видел, как я и Дарик выходили из комнаты девочек, и слышал разговор про Кирана. Решив сам проверить мальчика, он вскоре вошел в комнату и, не обнаружив нас, насторожился. Потом увидел кровь и следы на полу и понял, что дело нечисто. Думать было некогда, и господин Майер отправился по следу, а после осталось лишь выждать удобного случая и оглушить противников. Как же я была ему благодарна. Не знаю точно, смогла бы я спастись сама из этой неприятности, но проверять что-то не хотелось.
А завтра утром госпожа Милана заявит о пропаже одного из парней, кости мы, кстати, закопали в лесу, найти не должны. Дети иногда сбегают, этот факт не станет неожиданностью для стражи. Да и кому нужны эти беспризорники? Месяц держим осаду, я больше не выхожу в город и ночую в комнате сестры.
Деньги позволяли заказать у портнихи хорошие костюмы и даже пару платьев, этим госпожа Милана обещала заняться сама. Тетради и остальное необходимое купит Аглайя.
Остальные средства, оставшиеся после ремонта крыши, настоятельница заставила меня положить в банк на свой счет, сказав, что они и сами справятся, а мне нужно начинать новую жизнь.
А как придет время — отправлюсь в Академию к драконам.
Меня пытались успокоить, думая, что переживаю об убийстве Дарика, я лишь пожимала плечами, слушая их увещевания о том, что я все сделала правильно. Но на самом деле меня совершенно не волновало то, что я лишила жизни человека. Он продал свою подругу лишь потому, что когда-то отказала в ухаживании, да еще и пожелал развлечься с ее бесчувственным телом. Так стоит ли он моих сожалений? Нет. Боги меня простят, в этом я уверена. Не нужна им такая паства.
В назначенный день я связалась с лордом Диароном, и спустя час тот появился в кабинете настоятельницы. Амулет-маяк выдали мне еще в Академии. Дракон возник в центре кабинета, огляделся и кивнул нам в знак приветствия, а после попросил:
— Айтлин, будь добра, погуляй полчаса где-нибудь, мне необходимо поговорить с госпожой Горден.
Я, поклонившись, вышла и стала слоняться по коридору. С приютскими еще утром попрощалась, а видеть вновь их слезы не хотелось. Все же немного странно, что они ко мне все так привязались. Я неразговорчива, эмоций показывать не умею, но меня здесь любили, и это не обычная самоуверенность, а факт. Может, и хорошо, что я не умею любить, хотя вот Аглайя как-то смогла проникнуть в мое сердце гораздо глубже, чем остальные. Возможно, потому, что это первый увиденный мной человек, не знаю. Но что не хочу, чтобы сестра исчезла из моей жизни — факт.