Она металась по кабинету, то и дело заставляя себя остановиться и успокоиться. Не получалось.
– Я тоже в шоке, Василина, – откликнулась старшая сестра. – И это мягко говоря. Жаль, что я не могу расспросить этого Ситникова сама.
– Поверь, я узнала все, что могла, – руки у королевы дрожали и голос дрожал тоже. Она наконец-то присела в свое кресло. – И все тебе рассказала. За дверью ждут продолжения совещания, а я собраться не могу. Что нам делать?
– Успокоиться, Васюш, – посоветовала молодая Владычица после паузы.
– Но как? – возмущенно воскликнула ее величество.
– Так. Меня это тоже не радует. Но что мы можем? Это совсем другие материи. Неподвластные нам.
– Я как представлю… – Василина застонала, прижала ладонь ко лбу. – Боги, он же старше ее в пять раз.
– Ну и что? Нории тоже старше меня, – напомнила первая Рудлог.
– Но тебе тридцать, Ани. И ты созревшая, самодостаточная личность. А она – ребенок. Как она вообще согласилась?
– Никто из нас бы не отказался, Василина.
– Это так, Ани, – неохотно согласилась королева, снова поднимаясь.
– Тяжело принимать такие новости, – голос старшей сестры успокаивал, настраивая на разумный лад. – Но если это ради жизни на Туре… значит, такова ее судьба. В конце концов, нам ведь важен не ее статус, а чтобы к нам вернулась живой и здоровой. Брак – это не худшая вещь в жизни. И вполне поправимая.
– И снова ты права, – вздохнула Василина, прислоняясь бедром к своему массивному темному столу, за которым сидел еще ее прапрадед. Прислушалась: за дверями Мариан что-то обсуждал с Тандаджи, Свидерским и Стрелковским. – Я просто выбита из колеи. Пока слушала, что там случилось с Алинкой за эти месяцы, думала, с ума сойду, – голос ее снова задрожал, прервался. – И это ведь только то, о чем мы знаем, Ангелина, что увидел ее друг. Страшно подумать, сколько осталось скрытым. И я безумно боюсь, что она не вернется, и понятия не имею, как ей помочь. Боги, – она всхлипнула. – Если бы ты знала, как мне хочется плакать.
– Нельзя, совещание, – напомнила Владычица невозмутимо.
– То-то и оно, – с грустью откликнулась Василина. Шагнула к окну, полюбовалась на солнечный парк. – Хотела бы я научиться так же спокойно относиться ко всему, как относишься ты, сестричка.
– Ты думаешь, я не боюсь? Я тоже боюсь, – призналась Ани. Голос ее в трубке звучал глуховато. – И за нее, и за вас всех. Думаешь, нам всем легко было, пока ты в недрах Туры пропадала? Но страх деструктивен, Василина, можно бояться, но действовать и принимать решения нужно с холодной головой. Максимум, что ты можешь сейчас сделать, – это как можно дольше не закрывать портал. Да, это ослабит нас, принесет новые жертвы и даст время врагам. Но ты не только ради Алины так поступишь, но и ради возвращения бога. Хотя, конечно, если в Рудлоге откроются еще один или, не дай боги, оба оставшихся перехода… Ты ведь читала информационную записку от службы безопасности Бермонта? Он рассылал сведения, полученные при допросах, там была информация про то, что порталы открываются с помощью неких камней-артефактов и что осталось всего три их.