Ну, конечно, зачем давать некроманту легкие задачи? Сунув книгу в рюкзак, поднялся на ноги и, убрав Милосердие за пояс, отряхнул ладони. Скелеты, лишенные контроля, бродили по поляне. Пристройка хлева и амбар уцелели, но мне совершенно не хотелось в них заглядывать. И не оставляло чувство, что меня ведут – то желание свернуть по тропинке, пришедшее внезапно, теперь тайник. Я ведь не собирался этого делать. Так почему во мне проснулась такая слишком необычная интуиция? Опять списать все на вшитый блок информации? Поджав губы, выбрался из дымящихся развалин и, махнув скелетам, направился к приведшей сюда тропе. Мелькнувшая догадка заставила оглянуться. От развалин не осталось и следа. Только высокая трава склонялась порывами ветра. Поздравляем! Задание выполнено! Я тупо смотрел на поляну, где потерял почти всех скелетов. Это что же за глюки? Очередной блуждающий квест для обладателя кинжала? Почему столько вопросов и ни одного ответа? Скоро точно с ума сойду, никакой Бездны не понадобится. Повернулся к стене деревьев и шагнул вперед, замерев так и не донеся ступни до земли. Тропинка тоже исчезла. Пришлось открывать карту, выискивая ближайший алтарь. Наметив приблизительный путь, двинулся вперед. Не нравится, что кто-то походя мной управляет. Да, это может выручить в опасной ситуации, заставив совершить необдуманный поступок, но все равно не по себе. Словно я не человек, а лишенная свободы воли программа. От таких мыслей по коже пробежались мурашки. — Я человек, — прошептал, удаляясь от проклятой поляны, — я человек. [1] «Дагон» — фантастический рассказ Лавкрафта, написанный в 1917 году. [2] «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя» Ф. Ницше, «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886. [3] Капоэйро – бразильское боевое искусство, отличается использованием низких положений, ударов ногами, подсечек и, в некоторых направлениях, обилием акробатики.
Однообразие леса убивало. Бесконечные деревья тянулись и тянулись. Мох и трава, изредка сменяющие друг друга, шуршали под ногами, а вездесущие птицы щебетали где-то высоко в ветвях, совершенно не реагируя на проходящих мимо скелетов и некроманта внимания.
До алтаря оставалось идти еще прилично, я значительно уменьшил количество заготовленного мяса по дороге и, войдя в подобие транса от бесконечного мельтешения одинаковых стволов, рассуждал.
Скелеты служили хорошими слушателями. Впрочем, могло ли быть иначе, учитывая, что я сам заставлял их то сочувственно кивать, то пожимать плечами. Для полной идиллии не хватало только мимики. Хотя какая мимика может быть при голых-то черепах?