– А что все-таки такое этот огонь сознания? И как Джаннула смогла показать его Андерсу? – спросил Киггз, когда мы отошли на достаточное расстояние.
Я сделала глубокий вдох и пересказала ему всю ту скудную информацию, которую знала. Огонь сознания был у всех итьясаари, но только некоторые обладали способностью его видеть. Джаннула умела им манипулировать, всаживая свои крючки в итьясаари, а также демонстрируя свой свет людям. Я вобрала в себя маленькую частичку каждого итьясаари – Абдо говорил, что от меня тянулись тонкие ниточки, – но мой собственный свет не видел никто.
– Я полагаю, что стены сада блокируют мой свет, но это какой-то парадокс, – заключила я. – Потому что где именно скрыт мой свет? Внутри сада? – Я нарисовала руками круг. – Не может быть. Абдо говорил, что мой сад похож на будку. Пэнде не увидел внутри него мой свет. Я думаю, огонь моего сознания, как и большая часть моего разума, находится по другую сторону стены. Но если он за пределами стены, почему никто его не видит? Может, где-то есть еще одна стена? Которую я построила неосознанно?
Мы подошли к заросшему низкими кустами склону, который вел к тайному лазу. Неподалеку находилась конюшня королевской стражи. На окне висел фонарь, излучающий свет, – он походил на истошный вопль. Мы обошли ее вокруг, чтобы никто не заметил нашего присутствия, а потом молча полезли наверх.
Когда мы добрались до кустов, за которыми скрывался вход в пещеру, Киггз наконец заговорил.
– Знаешь, твой рассказ про стены и про их внутреннюю и внешнюю стороны напомнил мне легенду о вывернутом наизнанку доме.
– О вывернутом наизнанку доме? – переспросила я. Это не было попыткой пошутить. Я серьезно понятия не имела, о чем он говорит.
Он остановился внутри пещеры, пытаясь на ощупь найти фонари, чтобы осветить нам путь. Я подумала, что, если ему это не удастся, наш поход закончится, так и не начавшись.
– О доме, вывернутом наизнанку, – повторил он. – Это история про Пау-Хеноа, очень странная. Дошла до нас с языческих времен.
– Мой папа не очень любил истории – только если о юридических прецедентах, – проговорила я. – А нинийка Анна-Мария не очень жаловала гореддийского кролика-хитреца.
Раздался щелчок, и Киггз зажег фонарь с помощью кремня и стали. Желтое сияние осветило его лицо и тут же погасло. Он поправил фитиль.
– В общем, – начал он, высекая еще несколько искр, – история такая. Когда-то давным-давно жил жадный парень по имени Даул, который хотел владеть всем миром. А согласно законам того времени, если что-то находилось внутри твоего дома, считалось, что оно принадлежит тебе.