Чтобы не смущать девушек, Иво отвернулся. Кровь бросилась ему в лицо, голова шла кругом.
– Эй, герой, – услышал он голос Ванги. – Ты чего застыл как столб. Иди к нам. Здесь здорово!
Обернувшись, он увидел, что все три девушки, словно русалки из легенды о Гуно, стоят в воде, покрывающей их тела чуть выше пояса, приседают, скрываясь по шею, выпрямляются вновь, и с кончиков их волос сбегают медленные струйки. Почти не осознавая, что делает, он скинул на песок лук, отстегнул пояс с притороченным к нему колчаном со стрелами и трофейным кинжалом и едва не шагнул в воду, когда новый приказ Леи задержал его:
– Ты так и пойдешь в одежде? Раздевайся!
– Я…
Так и не найдя, что сказать, он послушно освободился от обуви, стянул через голову тунику, затем штаны и под неотрывными взглядами девушек тоже вошел в воду.
– Ближе, здесь мало места, почти как в кожаной полости, – сказала Лея. – А он такой же, как был тогда, верно, подруги?
– Тебе видней! – хихикнула Ванга, которая на церемонии невест пела о своем будущем муже – метком охотнике. – Ты оставалась с ним дольше. А мы тогда так, только взглянули.
– Но сейчас мы так просто не уйдем, – подхватила златовласая Вита, невеста рыбака, и призывно протянула руку.
– Он лучший стрелок среди ливов, – напомнила Лея. – Но тогда, на ярмарке, он не получил заслуженной награды до конца. Ведь так, Иво?
– Кажется, – прошептал он пересохшими губами.
– Ну вот! А все потому, что вы были такими нетерпеливыми, – упрекнула она подруг. – И еще из-за моего брата. Но мы можем это исправить.
– Можем, можем…
Иво шагнул ближе и ощутил омывающие его женские руки на всем своем теле. Выше девушек почти на голову, он стоял чуть ближе к берегу, и вода покрывала только его бедра, делая доступным для женских прикосновений все остальное, и его руки в ответ скользили, не разбирая, по нежной коже женских тел, но затуманенные глаза видели только одно – лицо Леи. Это была она, только она одна. Сама Мать плодородия, разделив ее на три посвященные ему части, давала неоспоримый знак. Никогда не откажется от этого, данного ему богиней права.
Тело Иво забилось в короткой судороге, из горла вырвался короткий победный клич, он пошатнулся, едва устояв на ногах, и сквозь медленно возвращающееся сознание услышал мужской голос:
– Эй, кто здесь? Отвечай или мы будем стрелять!
Иво замер. Прямо перед ним было лицо Леи с вновь расширенными, но теперь от ужаса, зрачками. Ее набухшие соски касались его живота, а ее рука еще сжимала его разыгравшегося зверя. Или это была рука одной из плотно прижимающихся к нему с обоих боков девушек? Из губ Леи просочился еле различимый шепот, и Иво скорее угадал, чем услышал слова о том, что никто не должен увидеть их в таком положении. Хотя никому из них объяснять это и не требовалось. Только что он, как охотник, первым поразивший заветную добычу, был счастливейшим человеком на земле, и вдруг, в одно мгновение, из охотника превратился в дичь, загоняемую другими в угол, из которого нет или почти нет выхода.