– А что повредил его охотник? Почему этот парень молчит? Вон отсюда или я позову стражу!
Отступив на шаг, Вальтер успокаивающе поднял руку.
– Подождите. Мы не хотим неприятностей. Если вы не берете наших голубей, совсем дешево, вполовину обычной цены, мы просто уйдем, хорошо?
– Вполовину?
– Вполовину цены, – подтвердил Вальтер. – Они предназначались для рыцаря Рейнгольда, но нас опередили, и мы не знаем, что делать с этой добычей.
– Значит, вполовину, – толстяк задумался, переступив с ноги на ногу, шагнул назад и, не опуская вытянутого вперед ножа, поманил ничего не понимающего Иво к себе. – Входи! Но только ты, один!
– Что он говорит? – переспросил Иво, не отводя глаз от угрожающего ему длинным ножом незнакомца. – Я ничего не понимаю.
– Отдай ему голубей.
– Что? Да кто он…
– Эй! – прервал их толстяк. Лицо его побагровело от гнева. – Не смейте разговаривать при мне на вашем собачьем языке! Вы в Риге! В моем доме!
Он угрожающе мотнул рукой, но в тот же миг нож вывалился из его внезапно ослабевшей ладони и с глухим стуком упал на глинобитный пол. Еще мгновение толстяк, изумленно расширив глаза, смотрел на Иво, затем пошатнулся и внезапно всем своим весом обрушился на пол.
– Что случилось? Господин, что с вами? – одним прыжком Вальтер преодолел высокий порог и склонился над упавшим. В полумраке помещения разглядеть лицо толстяка было трудно. Чтобы приподнять обмякшее тело, Вальтер взялся за отворот его туники, и вдруг ощутив, как что-то теплое и мокрое касается его ладони, отдернул руку. Выпрямившись, он отступил в сторону, давая проникнуть внутрь помещения солнечному свету, и замер. Из груди и шеи толстяка торчали три тонкие деревянные палочки, похожие на кончики стрел без оперения, а по тунике быстро расползалось обширное пятно крови.
Вальтер на миг замер, метнулся в сторону, плотно прижался к стене и лишь тогда осторожно выглянул наружу. Первым его порывом было предупредить товарища об опасности, но слова застряли в его горле. Иво без малейших признаков волнения прошел в дверной проем, склонился над толстяком и неторопливо вытащил древки из недвижного тела. Покончив с этим, он повозился немного со своим левым рукавом, и в его руках оказалось странное деревянное устройство, чем-то напоминающее музыкальный инструмент со спущенными, безвольно болтающимися струнами. Повертев его, Иво взял одно древко с заостренным железным наконечником и стал пристраивать его в устройство.
– Что это такое? Это… это сделал ты? Ты! – догадался наконец миннезингер.
– Конечно, я! – гордо ответил Иво. – Но я еще не придумал ему имени.