– Нет, в таком виде я с тобой пойти не могу.
– В каком таком? – непривычно робко спросила она. С одной стороны, Клаус как бы оставался ее мужем, все тем же тощим и рукастым парнем, на которого в былые времена и прикрикнуть не грех было. С другой – он вдруг в одночасье стал важным человеком, мастером и хозяином, с которым считается сам епископ Альберт. Раньше он всегда был при ней, под присмотром, в одной с ней комнате или за стеной, в лавке или в скотобойне. А теперь целыми днями пропадал на стороне, с заморскими купцами и прочим важным людом, занимаясь серьезными, не подвластными ее женскому уму делами.
– Ты одета как простолюдинка, – указал он. – В церкви будут мастера со своими женами. Будет весь капитул! Если со мной увидят тебя в такой одежде, они завтра перестанут покупать у меня мясо и перейдут к мастеру Гвидо!
– Но я всегда ходила с тобой так. У меня нет другого платья.
– Тогда оставайся дома, – решительно указал он. – К следующему разу я куплю тебе другую одежду.
День выдался прохладный, в новом, подогнанном под его фигуру котте Магнуса Клаус чувствовал себя важной персоной. В церкви он с трудно скрываемым удовольствием замечал любопытствующие взгляды людей, которые раньше в его сторону и бровью не вели. Казалось, даже епископ, вещающий с амвона о приумножении богатств земных, говорит именно о нем. После мессы он, не заходя домой, отправился на рынок за городскими стенами. Свежее мясо продавали только один из его новых подручных Реймо и подмастерье конкурента Эндо. Остальные продавцы пытались задешево избавиться от двухгодичной солонины или вяленой рыбы, но свежатину в виде подвешенных на крюках живописных глухарей и диких гусей предлагали и двое охотников, и Клаус подумал, что неплохо бы с ними заключить соглашение, чтобы свежая птица поступала в продажу исключительно через него.
Нежданно свалившееся богатство сжигало его душу неведомым ранее огнем. Какой смысл в деньгах, если не пользоваться тем, что они могут дать? Вспомнив о Марте, он заглянул в ряд, торгующий одеждой. На грудастых розовощеких торговок, восседающих среди горы всевозможных женских причиндалов, его котт особого впечатления не произвел, но интерес к проникшему в их царство мужчине проявился сразу, и от их насмешливых взглядов он поспешно ретировался в боковой проход. «Ну уж нет, пусть Марта сама ищет себе платье или, сколько бы это ни стоило, заказывает его у портного», – подумал он, запнувшись у лотка с дешевыми украшениями из кусочков кожи и дерева. Подцепив двумя пальцами кожаный ремешок, он поднял на уровень глаз неприметный деревянный кружок с вырезанным на нем знаком в виде двух пересекающих друг друга спиралей.