— Вы расстроены тем, что согласились остаться здесь, Иван Димитриевич?
— Нет.
— Тогда почему вы так грустны? Вы заставляете меня чувствовать себя виноватой, хотя я совершенно не понимаю, чем могла прогневать большого Циклопа, — графиня попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неловкой, скованной.
— Просто голова болит. Прошу прощения, Александра Павловна, сегодня я не лучший собеседник.
— Я полечу, — молодая женщина, сдернув перчатку, торопливо протянула руку к лицу Ивана, но он резко перехватил ее ладонь, не дав прикоснуться к себе.
— Не надо.
— Простите, — Александра побледнела и, пряча глаза, отступила.
Устыдившись того, что солгал ей, а потом так резко отказался от ее помощи, которую, как он уже знал, графиня предлагала далеко не каждому, Чемесов не выпустил ее запястье, тем самым не позволяя отойти еще дальше. Вместо этого он бережно перевернул ее руку ладонью кверху и поцеловал, не отрывая глаз от ее взволнованного лица.
Испытав взаимную неловкость от неприкрытой интимности этого поцелуя, более похожего на признание, чем на знак вежливости, оба повернулись и, не сговариваясь, пошли дальше по тропинке, причудливо изгибавшейся между деревьями. Однако вскоре роща кончилась, и они пошли вдоль высокого берега реки. Впереди послышался шум, радостные возгласы, смех.
— Там гора, — улыбаясь, пояснила Александра. — Деревенские ребятишки катаются на санях. Даже меня как-то уговорили пару раз скатиться. Вот смеху-то было! Пойдемте, посмотрим?
Иван кивнул, испытывая одновременно и грусть и облегчение, что их уединение заканчивается.
Внезапно интонации детских голосов впереди изменились. Чемесов встрепенулся.
— Что-то случилось, — пробормотал он и, схватив графиню за руку, быстро пошел, почти побежал на крики.
Когда запыхавшиеся они вылетели на берег, их взглядам открылась ужасная картина. Гора, с которой скатывались дети, по сути была просто крутым берегом реки и, слетая с нее, сани прямиком выезжали на лед. В начале января он был обычно достаточно крепок, но не в этот раз. Мальчишки решили созорничать, и когда с горы покатились санки, в которых сидели три хохочущие девочки, все скопом прыгнули на них. Тяжелые сани проехали особенно далеко, и лед, более тонкий к середине реки, треснул…
Все это, естественно, выяснилось потом, а сейчас Чемесов лишь увидел черный пролом и ребячьи головы, торчащие из ледяной воды. От деревни уже спешили мужики, неся с собой доски и веревки, чтобы безопаснее подобраться к полынье, но они были еще далеко, а течение в реке оказалось сильным…
Более взрослые мальчики, однако, сумели вылезти из воды и теперь пытались помочь остальным, но сил им не хватало — спасители сами рисковали нырнуть обратно.