О деле знали только он и Бернард. Далеко ходить не надо, чтобы понять, кто шепнул на ушко Выворотню о предприимчивом смотрителе скачек. Сам, конечно же, как будто и не причем.
«Это мы еще посмотрим, — думал Васер. — С собой утяну наглеца».
В доме открылась дверь, под матерчатый навес над входом вышел безусый парень лет двадцати на вид. В шароварах и белой мужской рубахе навыпуск — явно с чужого плеча. Спину он держал с особенной грациозностью. Кожа его оказалась бледна, будто ни разу не видела солнца. За ним в сопровождении черного, как смоль, начальника охраны появился и сам Фибус Лориани. Голова коротышки едва доставала до подбородка девушки — что паренек в шароварах и есть та самая уроженка Чулушты, о которой говорил Гунар в подвале, Васер догадался сразу — отчего казалось, что он постоянно пялится на ее высокую грудь.
«Интересно, — вновь подумал Васер. — Дочери Тысячеглавой матери поставляют заказчикам лишь наемных убийц, или в особенных случаях могут предложить обученных профессионалок для дел приятных и не кровавых?» Общаться с девушками западных земель ему еще не приходилось. В прежней своей жизни — до страшной ночи, которая поставила в ней жирную точку — он планировал уточнить этот вопрос. А нынче, видно, не узнает ответ на него никогда.
Сказав что-то, — ветерок задувал в противоположную сторону, делая речь неразличимой, — девушка глянула на Лау. Несмотря на жару, от ее взгляда по спине побежали крупные холодные мураши. Потом отвернулась и зашагала в сторону ворот. Лориани подал знак рукой, из сторожки тот час же высыпал охранник. Не дожидаясь, когда та приблизится, отворил воротину и убрался с дороги подальше.
Дождавшись пока шаровары не скроются из виду, Выворотень отдал приказ чернокожему: кивнул в сторону Лау, а сам стал обходить дом по цветной отсыпанной мелкой галькой дорожке. После короткого обмена репликами с охранявшим Васера верзилой, пленника повели вслед за хозяином.
С обратной стороны здания стоял открытый шатер. Внутри за приготовленным к обеду столом сидел Фибус Лориани. Пытался очистить вареное куриное яйцо — скорлупа поддавалась плохо, снимаясь вместе с белком.
— Не понимаю, — сказал он, когда Васера остановили на коврике подле спасительно тени. — Почему в Чулуште ввели запрет на курицу? Мне кажется, что добровольно женщины лишают себя ценного источника питательных веществ. Зачем загоняют тело в рамки — в жизни так мало удовольствий…
Васер молчал, ожидая, когда Выворотень перейдет к главному. Солнце неистово жгло затылок.
— Арно, оставьте нас — оба, — Лориани окунул освобожденное от скорлупы яйцо в солонку и, надкусив, сладко зажмурился.