Господин Шакка был прав! Дмитрий Александрович совершенно точно не какой-нибудь обычный человек. И он сбежал, как только я его раскрыла. Сбежал, как будто чего-то боялся! Не меня же, в самом деле?
После такого уже и Костя окончательно поверил во всю мистику и теперь совсем иначе расспрашивал Тайишку о ее мире и детстве. Сама Тайишка пребывала в ужасе и повторяла, что если Дмитрий Александрович хороший человек, а пока ничто тому не противоречило, то мы можем сильно ему насолить, открыв господину Шакке. Что он сделает? С того станется и перетащить Дмитрия Александровича в свой жуткий подвал для своих жутких экспериментов. С другой стороны, мы ведь понятия не имели, что происходит! А если Дмитрий Александрович только притворялся хорошим, а сам такой же точно некромант с некромантскими замашками? И на кого в этом случае ставить?
На третий день, так и не определившись, я попрощалась с Костиком и Тайишкой и напомнила им о контрацепции. Мне это тело еще понадобится, потому я не постеснялась повторить несколько раз. Оба сильно засмущались. Странно, я за Костей раньше такой трепетности по отношению к дамам не наблюдала, ну да ладно — без меня договорятся. Мне бы со своим договориться.
Возвращалась я в плохом настроении. Во-первых, так и не определилась, стоит ли сдавать Дмитрия Александровича. А во-вторых, я, хоть и провела дома целых два дня, чувствовала себя там лишней. Костя с Тайишкой разве что на месте от нетерпения не подпрыгивали, когда я уходить собралась. Интересно, до них дошло, что их отношения продлятся ровно до тех пор, пока я не вернусь окончательно? Или они надеются, что я не вернусь вообще? Я! В свое родное тело и в свой родной мир! Как будто я еще кому-то доказывать должна свое исконное право. Ладно, чем бы дети не тешились, лишь бы потом не делали вид, что я им всю малину испортила.
Я очнулась в спальне Шакки, но в кресле сидел Эльрик. Парень, как только я открыла глаза, бросил в сторону:
— Марушка, сообщи господину, что Ольга вернулась.
Та, оказывается, стояла возле двери.
— Как вернулась?! И что же, он теперь снова ее любить начнет? Ладно-ладно, пойду сообщу.
И только после этого Эльрик посвятил внимание мне:
— Ты здесь совсем недолго, но уже успела сделать из Марушки склочную бабу. Чего еще ждать?
Я села и потянулась. На мне было какое-то новое платье, довольно широкое и удобное, хоть и с вычурными кружевами на груди. Вот зачем кому-то понадобилось меня переодевать? Или они хоронить меня в этом помпезном наряде собрались?
— И тебе привет, Эльрик. Смотрю, господин тебя заставил нести караул. А сам он чем занят?